Он выхватил у нее из рук чемодан и направился к двери. Грета поцеловала Рихарда на прощание и поторопилась за Фрицем.
— Он не мой, — проворчала она. — Он всего лишь помогает, чтобы я могла уехать в Гамбург и жить там с тобой.
— Ну да, разумеется, — кивнул он, открывая входную дверь. Вид его был отчего-то озадаченный и очень серьезный. — Мы приедем, как только справимся здесь со всем. Не волнуйся. Это совсем недолго.
— Я не волнуюсь. Ты прав, мы же не на всю жизнь расстаемся.
Когда они подошли к машине, Фриц остановился, посмотрел на водителя и пассажиров и, поставив чемодан на землю, притянул Грету за руку, крепко обнял, а потом шепнул на ухо:
— Мы все делаем верно, да?
Она могла чувствовать, как гулко бьется в его груди сердце, будто выскакивая. И как вспотели его ладони, но это, видимо, от жары, в то время, как ее из-за стекла автомобиля гипнотизировал взгляд Анри Юбера, которого тот не отрывал от ее лица.
— Да, — она быстро поцеловала мужа, — мне пора.
Отстранилась, наклонилась за чемоданом. Вся сцена становилась нелепой. От взгляда Юбера взмок затылок, а по спине пробежал холодок. Сколько дней они будут добираться до Гамбурга? Неделю? Две? Где были ее мозги, когда она ввязалась в это сомнительное предприятие…
— До встречи, Фриц!
Повернулась к капитану. Тот вышел из машины, подошел к ним и взял с земли чемодан.
— Не передумали? — спросил он с ленивой улыбкой на губах.
— Нет, господин капитан.
— Где ваше удостоверение? На посту попросят предъявить. Удобнее, чтобы было у меня.
— Да, да, конечно, — Грета достала из сумочки документ и протянула Юберу.
Капитан кивнул и пошел устраивать чемодан в багажнике. Через минуту он открыл ей дверцу заднего сидения и с прежней улыбкой сказал:
— Едемте, фрау Лемман!
Она махнула рукой Фрицу и, стараясь ни о чем не думать, села в машину.
Он остался у дороги смотреть им вслед. У окна точно так же замер Рихард. Потом, когда входная дверь хлопнула, старик подошел к столу, взял чашку с остатками кофе и выплеснул их в раковину. В это мгновение он злился на собственного сына. И не знал, что теперь делать с этой непроходящей злостью на единственного родного человека.
Машина свернула за угол дома, и Юбер рванул вперед, буркнув:
— Устраивайтесь поудобнее, Маргарита, дорогая неблизкая.
В ответ раздался негромкий смех Альберта Кунца, сидевшего впереди.
Грета пробормотала благодарность и уставилась в одну точку. Кажется, это было ухо Юбера, но она вряд ли понимала, куда смотрит и что видит. И надеялась, что от монотонной езды ее сморит сон. Тогда не надо будет смотреть, думать, торопить время.