- И самое обидное! – рыдала Даша, подтверждая Федино умозаключение. – Самое обидное, что он даже не считает, что сделал что-то неправильное! Для него это в порядке вещей, понимаешь?
- Мужики – странные особи. Не поймешь их, конечно. Но я б Федьку за такое урыла! – заявила Тася, сосредоточенно хрумая огурцом.
- Я не умею урывать!
- Ну отомсти…
Даша всхлипнула, и рука ее потянулась за рюмкой. Тушь, размазавшаяся по лицу, добавляла ситуации драматизма.
- Это я тоже не умею, - сообщила она важно. – Помнишь, как Егор мою домашку перекатал, а подумали, что я у него?
- Ну ты сравнила, - протянула нетрезво Таська.
- Позор на всю жизнь! Я до сих пор вспоминаю… Короче, не умею…
- Пора учится. Что ты все как маленькая? Пусть твой Витька тоже… прочувствует!
- Да?
- Да!
Даша замолчала. Смотрела куда-то мимо Таськи, мимо Федьки и даже мимо рюмки. А потом шумно вздохнула.
- Отмена свадьбы местью не считается, да?
- Нет. Отомстить нужно по-крупному. Так, чтоб этот гад все понял! – подружка глубокомысленно подняла вверх палец. – Понимаешь?
Даша уверенно кивнула.
- Не понимаю!
- Измени ему, - вынырнул на мгновение Федька из состояния анабиоза и переместил сонную голову с одной руки на другую.
- Вот! А я про что! – радостно воскликнула Тася, нежно глянув на мужа. Он всегда понимал ее с полуслова.
- Как это изм… менить? – икнула Даша.
- Как обычно! Так же, как и он!
Как и он. Перед Дашиными глазами промелькнула Витина рука, шарившая под кофточкой разлучницы. Она сжала зубы, чувствуя, что еще немного и заорет.
- Это противно… с посторонним мужиком…
- Значит, надо найти такого, с которым не противно, - ударилась Тася в рассуждения. - Витька твой не Брэд Питт, чтобы, кроме него, никто не нравился совсем.
- Да я же… Я… Ни с кем… - задохнулась возмущением Даша. Федя заинтересованно приподнял голову, а она продолжила лопотать: - Мне, кроме Вити, кто угодно посторонний.
- Что ты как маленькая, – отмахнулась от нее обиженно Таська и поднялась. – Все, спать пошли. Федор!
- Да уже через час вставать на свадьбу собираться, - сонно сообщил Федька.
- Тем более.
Даша поморгала и заревела пуще прежнего. Пьяные слезы самые горькие.
Она не помнила, как укладывалась спать. Сон пришел сразу. Свалил с ног. У нее совсем не было шансов лежать и думать. И слава богу – она не знала, что так устала, но тем лучше. Что снилось, она тоже не помнила. Помнила только кошмарное ощущение, будто бы давят туфли. Те, и правда, страшно давили. Все то время, что она ехала домой. И это было единственным, на чем она пыталась сосредоточиться. Другие мысли упрямо гнала, даже почти получалось.