Выпалив это, Даша шумно выдохнула. От самой себя подобной тирады она не ожидала.
- Зато ты довела, - Витька сплюнул. – Дура!
Он резко развернулся и быстро скрылся за углом дома. Даша перевела дыхание и с изумлением обнаружила, что уже даже не всхлипывает и не ревет. А злится. Злость она всю жизнь полагала чертой, абсолютно ей не свойственной. А вот тут здравствуйте, пожалуйста!
Мысли о мести снова отчетливо зазвучали в ее измученной голове. Отчетливо, но вяло.
Все воскресенье она провела у Таси и Феди. Они не прогоняли. Даже терпели ее устойчиво плохое настроение. В понедельник на работу ушла из их дома. Там уже все были в курсе несостоявшегося бракосочетания. И спешили высказаться по поводу того, что, вообще-то, никто свадьбу за день до церемонии не отменяет. Даша кивала и слушала. Рассказывать про Витькин адюльтер по-прежнему не находила в себе никаких сил. Почему-то проще было выслушивать наставления других, чем выносить на обсуждение истинные причины. Как бы там ни было, измена жениха – это слишком личное. Помимо прочего, она будто все еще слышала его слова про «ветеринаршу-неудачницу». В подобном свете все выглядело так, словно ее собирались облагодетельствовать, а она, дура, не позволила. Придумала себе про любовь, а ничего подобного и не было. Может быть, вообще нет даже.
Вечером понедельника, собирая небольшое количество пожитков, с которыми примчалась к Таське, она задала этот во всех смыслах идиотский вопрос лучшей и, по сути, единственной подруге. Разве только в несколько иной интерпретации.
- Тась, а у вас с Федькой по любви, а? – спросила она, допивая последнюю кружку какао – за три дня выглушила все имеющееся в наличии. На эту кружку из банки наскребли с трудом.
- Конечно, – удивленно ответила подруга. – Еще бы он не по любви, я б ему задала!
- Даже не сомневаюсь, - тяжело вздохнула Дашка.
Но тот же вопрос на всякий случай, в целях обмена опытом, она задала через пару дней у себя дома. Матери. Отцу не рискнула – он с ней не разговаривал с пятницы.
Дело было на кухне – где еще вести беседы о сокровенном? Даша уписывала борщ и задумчиво крошила батон. Мать варила компот. И неодобрительно сопела носом. Некоторое время понаблюдав за ее сердитыми и почти агрессивными движениями, Даша отважилась полюбопытствовать:
- И как это, когда всю жизнь любишь одного человека, а? Любишь же?
- Любишь, - Алла Васильевна задумалась. – Сначала весело, потом привычно.
- Привычно – это же не плохо? – на всякий случай уточнила Даша.
- Это как у всех.
- Наверное, это не самое худшее – привыкнуть к кому-то...