Он удовлетворенно кивнул, отпил чаю и тоже улыбнулся. Покладистость никогда не была в числе ее добродетелей и настораживала.
- Кстати, классно выглядишь, - зачем-то пробормотал Леша.
- Диеты иногда помогают, - засмеялась она.
- Ну да… Денис жаловался, что ты теперь одну траву ешь…
- Зато он мясо распробовал. А то уж и не знала, чем его кормить.
- То-то он с чипсами у меня отрывается.
- Зачем ты ему разрешаешь? – слабо возмутилась Даниэла.
- А как ему запретить? Твой характер.
- Ну ты же отец!
- У него твое обаяние, - рассмеялся он. – Так что доводы рассудка здесь бессильны.
- Ох, перестань, - улыбнулась и она. – Если он кого и слушает, так только тебя.
- Через раз и как-то очень по-своему. Когда я ему сказал, что пить кока-колу в таких количествах вредно, он перешел на пепси.
- Он тоже ребенок многих талантов. Есть в кого.
- Тогда надежда только на Эрику…
- Ты всерьез так думаешь? Да она всех переплюнет. Она сейчас уже строит бабушек, дедушек и братьев. Тебя ведь тоже, верно?
- Девочка! И потом, она младшая… – развел руками Леша, чуть расплескал чай и, глядя, как капли впитываются в шерстяную ткань пледа, чуть не задохнулся. Снова повернулся к бывшей жене и спросил: – Дань, как ты живешь?
- Хорошо.
Она смотрела куда-то вдаль и ничего не видела – ни реки, ни мостов. И гнала воспоминая, которые захватывали ее все сильнее. Те, что она гнала от себя весь прошедший год, который они прожили врозь. Едва она позволяла им возникнуть в своей голове, как тут же начинала хлюпать носом. Денис приставал с вопросами, Эрика пугалась, а Марк, если видел ее такое состояние, громко сопя, убегал к себе наверх.
Она тряхнула головой.
- Я на работу снова вышла.
Он спрашивал совсем не об этом, но все же кивнул.
- Я знаю. Мама говорила. Ты молодец, правда. Может быть, давно надо было…
- Может быть. Мне казалось, я без банка и не могу ничего. Другого ничего… Столько лет!
- Ну кто тебя просил из банка-то уходить? Мне такие жертвы никогда не были нужны… А ты, как всегда, решила по-своему.
- Ты про коньяк что-то говорил, - Даниэла посмотрела ему в лицо. Оно было так близко. Как давно она не видела его лица так близко. Лицо было почти такое же, как раньше. В полумраке Набережной, скрадывавшем резкие углы и чуть более глубокие, чем еще год назад, морщины. Про них говорили, что они даже внешне немного похожи. Одинаково темные глаза, одинаково упрямые подбородки. Носы с небольшими горбинками. Только теперь в его волосах поблескивала легкая седина. И это тоже ему шло.
Его взгляд чуть заметно вспыхнул. И он потянулся к карману, доставая флягу. Открутил крышку. Протянул ей. Она сделала большой глоток, скривилась и вернула ему фляжку.