Неспешно едем обратно, монотонное покачивание на коне убаюкивает и спать хочется неимоверно. Мысли вяло ворочаются, а на сегодня у меня запланирована встреча с главным конструктором. Необходимо ускорить производство самолетов, а у нас еще и технического решения нет. Н-да, от авиастроения я, честно говоря, совсем далек. Современных Мигов тут не построить, да и, боюсь, виденное в фильмах про Великую Отечественную не дает понимания главных узлов и деталей. Да чего там говорить! Даже не знаю характеристики двигателей! Про различные маневры и фигуры высшего пилотажа и говорить не приходится. Правда, от моего наброска на бумаге Василий дар речи на какое-то время потерял, а потом стал уверять, что это произведет фурор и качественный переворот в летательных аппаратах. Конечно, самолеты уже есть в каждой империи, но они очень неуклюжие и громоздкие, в следствие чего и маневрируют в воздухе словно слон в посудной лавке.
Дома, сверившись с часами (без двадцати минут шесть), решил позавтракать, а потом немного подремать. Так и поступил, дал указания служанке, чтобы меня подняла не позже десяти утра и спать завалился. Увы, разбудили меня в восьмом часу. Профессор сам всю ночь не спал, состояние Анжелы ухудшилось, а мое предположение, насчет беременности певицы, оказалось ошибочным.
— Иван, голову сломал, но не могу найти причины такому состоянию женщины! — нервно расхаживая по моему кабинету, заявил Портейг, тря стекла своего пенсне.
— Семен Иванович, если уж вы не можете разобраться, то я-то что могу сделать?
— Не знаю, — вздохнул профессор, — вам, Иван Макарович, часто приходят грандиозные идеи и совершенно неожиданные выводы. Хочу, чтобы вы осмотрели Анжелу и дали свое заключение. Понимаю, со временем напряженка, но молодой женщине необходима помощь.
Препираться и отказываться? Не вижу смысла, да и разбудил он меня уже все равно. С другой стороны, мог бы еще часик вздремнуть.
— Через двадцать минут буду готов, — решил я и встал с кресла.
И вот мы уже прибыли в больницу, которая преобразилась до неузнаваемости. Нововведений много, сестры милосердия уже в другой униформе. Профессор признал давно, что мое предложение заменить апостольник, платье, передник и подъюбник на шапочку в виде колпака и халат – правильное решение. Единственное, в армии все осталось как прежде, но в больничных стенах работать лучше таким образом. Все больницы Екатеринбурга еще не перешли на новый, так называемый, дресс-код, Портейг объявил, что это эксперимент, но уже все понимают, что так удобнее. Конечно, столкнулись с противниками среди медицинского персонала при таком новшестве. Кое-кто продолжает возмущаться и прямо говорит, что сие есть что-то от разврата. Ну, не знаю, халаты почти до пят, менять их удобно, да и цена за униформу значительно ниже, а удобство неоспоримо. Появились у нас и носилки-каталки, кресла для передвижения больных, моему конструктору понадобилось всего полдня, чтобы ухватить предложенную идею и выдать чертежи. Сделать же их на заводе, где выпускаются бронемашины (из отходов металла) не составило никакого труда. Правда, на этом все, больше ничего не переиначивал, если не считать, что Семен Иванович, время от времени, объявляет о новом каком-то препарате или микстуре против болячек.