.
— Значит, все потеряли ограничения и решили бороться за мнимое верховное место? — спросил я, уже понимая ответ. — И теперь вспомнились все многовековые обиды, претензии и желания? Прискорбно, но я все равно не понимаю, зачем убивать меня?
— Она же сказала — импульсивно, — попытался оправдать дочь Гуанюй.
— Э, нет. Такое объяснение могло бы удовлетворить кого угодно, но не меня и не Юн. Мы слишком давно знаем друг друга, чтобы оно сработало. Еще в тринадцать Юн спланировала серию романов и подстав, чтобы разорвать нашу «родственную» связь. Затем быстро возвысилась, превратившись из никому не нужной сироты в дочь влиятельного героя, позднее владыки, а теперь главы клана. Ученица двух владык, Крови и Души. Импульсивность — это не про нее.
— Ну вот так сглупила, бывает, братец! — не выдержав, сказала девушка, зло взглянув на меня горящими фиолетовыми глазами.
— Ого, так это личное? Но чем же я тебя так обидел? У нас всегда были неплохие, можно даже сказать, хорошие отношения. Я даже настроился, что мне никуда не деться от нашего брака… — Мгновение, и взгляд Юн из злого превратился в недоуменный. — Что же я тебе такого сделал, победив мастера? Вроде, наоборот, теперь никто не усомнится в правильности выбора.
— От брака? Не деться? — ошарашенно пробормотала Юн, смотря на меня, а затем на отца, ожидая поддержки или разъяснений. Владыка лишь прикрыл лицо рукой. — Вы все же хотели?..
— Довольно! — ударил по колену Гуанюй. — Есть только один шанс разрешить это разногласие быстро, раз и навсегда. Обещаю, что, несмотря на решение, мы не будем нападать на клан Гуанг, пока вы сами не начнете враждебных действий. Дочь. Принеси сверток. Быстро.
— Как прикажете, отец, — быстро семеня, она вышла из зала, и почти сразу послышался стук сандалий о деревянный пол. Судя по нему, она даже не бежала — летела. Генерал вновь прикрыл лицо рукой, хитро поглядывая на меня меж пальцев одним глазом. Сверток? Либо я сильно чего-то не понимаю, либо одно из двух.
— Мне кажется, или мы уже были в похожей ситуации? — осторожно поинтересовался я у Гуанюя, и тот нахмурился, но предпочел хранить молчание, пока дочь не вернется. Я слышал, что девушка стоит за перегородкой, восстанавливая дыхание. И не только я.
— Входи уже! — не выдержал глава клана, и, тихо отодвинув перегородку, в комнату, с достоинством, приличествующим невинной деве, вплыла Юн. В руках, прижимая к сердцу, она держала завернутое в дорогую ткань оружие. Судя по очертаниям — гелефу мастерской работы. И, куда важнее, две ленты, которыми оно было перевязано.