Такая ситуация была что нож острый для скрупулезно честного Милютина, и не могла устроить теряющего политические очки с чередой скандалов в интендантском ведомстве, Великого князя Константина. В комиссариате прошли кадровые перестановки. Часть недобросовестных интендантов отправились в Среднюю Азию, в войска. А недра министерства извергли ведомственную инструкцию по конкурсному проведению закупок, и вводили достаточно жесткие нормативы качества.
В частности, начиная с семьдесят первого года, армия полностью прекращала покупать у гражданских торговцев рожь и пшеницу, предназначенных для питания личного состава, в виде зерна. Только мукой, которую довольно непросто изготовить из третьесортного сырья.
Министерство даже взяло на себя расходы по кредитованию купцов, изъявивших желание выстроить современные мельницы. А чтобы исключить возможность подмешивания в готовый продукт недекларированных веществ - естественно, для придания дополнительного веса - на мукомольные предприятия назначались военные наблюдатели.
Именно тогда, столичный купчина по фамилии Фейгин, на кредит в девятьсот тысяч рублей ассигнациями - частью от Милютинского ведомства, частью от Волжско-Камского банка, выстроил на Обводном канале наисовременнейшую паровую мельницу. Мощную, производительную и с продуманной системой пожарной безопасности. Что немедленно дало ему возможность заполучить в свои руки девятилетний контракт на снабжение ржаной мукой войска Петербургского военного округа. И быть бы Фейгину мультимиллионером, кабы главный, и при этом считающий себя единственным, «хлебный король» столицы, Степан Тарасович Овсянников, не оскорбился такой Фейгина нахальностью.
Воевать с Овсянниковым себе дороже. Это в торговой среде Петербурга знал распоследний грузчик в порту. У Овсянникова все схвачено. В Рождественской части, где он жил с многочисленным семейством и приказчиками, где размещались его амбары и грузовая пристань, он был, как там шептались: "и царь, и Бог, и воинский начальник". Местный пристав был у Овсянникова на жаловании, да и само здание Рождественской полицейской части было выстроено на деньги хлебного короля.
Фегина опутали долгами, работников перекупали или заставляли уходить угрозами. Мельница никак не могла выйти на расчетную производительность. Контракт оказывался под угрозой. В конце концов, Фейгин сдался, и передал подряд всесильному Овсянникову.
Однако, как я уже говорил, времена изменились. И о том, что хлебный король использует мельницу для махинаций с поставками, быстро стало известно. Качественное зерно уходило в обширные трюмы английских торговцев, а в войска поступала низкосортная мука, купленная за копейки. Милютин не мог оставить это без внимания, и даже высказался в том смысле, чтоб после завершения контракта с Овсянниковым, дел больше не иметь.