Северяне жили иначе. Для них влечение сердца всегда было законом, никому бы и в голову не пришло осудить двоих людей за внезапно вспыхнувшее желание. Как не видели беды и в том, чтобы расстаться, едва страсть начала угасать. Дети, рожденные без брака, оставались любимыми наравне с законными наследниками, а искренние чувства и уважение в семье ценились выше, чем невинность будущей невесты или богатство жениха.
На юге все было по-другому, особенно тут, в Дармсуде, у подножия трона. Сложнее, безжалостнее, стремительнее. Понимает ли Ульф, как они оба рискуют? Наверное, да. Ей очень хотелось надеяться, что да. Потому что она не желала отказываться от борьбы за счастье. Впервые в жизни не согласилась отдавать то, что должно было принадлежать только ей.
***
— Госпожа, хвала всем Стихиям, вы живы и целы! — Гайда рухнула перед Арселией на колени и крепко обняла ноги императрицы. — Простите меня! Я так виновата: не увидела, не услышала, не почувствовала опасности! И едва не потеряла вас и сиятельного господина! — по ее лицу струились слезы. — Я бы не пережила, если бы вы пострадали, клянусь, ушла бы за вами!
— Не говори такого, — Арселия помогла заплаканной служанке встать с пола и крепко обняла ее. — Все обошлось, мы в безопасности.
— Мне нет прощения…
— Ты ни в чем не виновата, — твердо произнесла императрица. — И довольно об этом. Дело еще не окончено, слабость сейчас подобна поражению. И мне нужна твоя помощь.
— Все, что угодно!
— Перенеси в эти покои мои вещи и вещи Адиля. Отныне сиятельный император будет жить тут вместе со мной.
— Но ведь это мужская половина дворца, — опешила Гайда. — Как же так? Не разрешено, не принято. Что об этом скажут люди?
— Отныне я сама буду решать, что лучше для меня и моего сына, — тон Арселии стал холодным и жестким. — И всякий, кто осмелится сказать хоть слово против, пусть говорит это мне в лицо.
Служанка растерянно моргнула и торопливо закивала.
— Простите, сиятельная госпожа, я забылась. Это не моего ума дело. Все будет исполнено! — она шмыгнула носом, но уже почти спокойно. — До вечера управлюсь.
Адиль воспринял перемены с наивным восторгом, так и не осознав полностью, из-за чего они произошли. Ему понравились новые комнаты, суета, возможность носить вещи и выбирать новые места для любимых игрушек. Впрочем, Арселия решила не заострять внимание сына на событиях ночи, в душе радуясь, что испуг не оставил в памяти ребенка болезненных воспоминаний. После завтрака к ним явился Шейба бен Хайри. Он придирчиво осмотрел обоих подопечных, но никаких проблем в их здоровье не заметил.