– Хорошо, зайка. – Сергей кивнул, взялся было за бутылку, но, махнув рукой, закрыл ее и вернул на полку. – Иди, расслабься.
Марина юркнула в уютную, отделанную разноцветной плиткой ванную. Быстро разделась, встала под теплые струи. Намылила голову душистым шампунем. Как хорошо! И тут же она похолодела. А вдруг это последний ее душ в белоснежной ванной, наполнений ароматами дорогого парфюма? Вдруг ее признают виновной в смерти человека и посадят? И ТАМ не будет ни цветастой плитки, ни ароматного геля, ни мягких махровых полотенец…
Марина стряхнула с себя наваждение и резко выключила воду. Она не должна думать об этом. Петелина вполне адекватная женщина, наверняка с ней можно будет договориться. Если что – дать денег. Ей они будут очень кстати. Права, конечно, отнимут, ну да и черт с ними. Поживет пару лет без прав, потом восстановит. Разве это главное?
Марина оглядела себя в большое, в рост, зеркало, вмонтированное в дверь ванной комнаты. Красивая. Молодая. Очень молодая. Такой не место на нарах. У нее все должно быть хорошо. И обязательно будет малыш. Вот разберется с происшествием, и нужно будет потормошить Сережку. Пусть старается над сыном или доченькой.
Марина невольно улыбнулась. Взъерошила мокрые волосы, накинула на плечи огромное синее полотенце. Из спальни доносилась приятная музыка. Очевидно, Сергей нашел то, что просила Марина, какую-то лирическую комедию.
– Ты моя Афродита. – Он сидел на постели с пультом в руке и восторженно смотрел на полуобнаженную жену, стоящую в дверном проеме.
Марина улыбнулась, достала из шкафа шелковую ночнушку и, скинув полотенце, натянула ее на свежее, упругое тело. Затем помотала головой, стараясь слегка просушить волосы.
– Иди ко мне, – позвал Сергей и подвинулся на постели.
Марина послушно залезла к нему. Взгляд ее упал на прикроватную тумбочку – наушники лежали там, целые и невредимые. Черт бы их побрал! Сергей обнял ее и прижал к себе.
– Волосы еще не высохли, – шепотом сказала Марина, – промокнешь.
– Ерунда.
Пульт упал на пол. На экране большого телевизора по голубым волнам плыл белоснежный корабль. Губы Сергея коснулись Марининой шеи и стали медленно опускаться ниже и ниже. Миновали глубокий вырез рубашки и через шелковую ткань направились к животу.
– Сереженька, не сегодня. – Марина осторожно отстранилась. – Сегодня плохой день.
– Малыш, я же хочу тебя отвлечь, – жарко шепнул ей в ухо Сергей. – Тебе станет легче.
– Прости, я не могу.
Он кивнул, убрал руки и лег, отвернувшись к стенке.
– Спокойной ночи, малыш.
– Ты обиделся? – Марина ласково погладила его по голове.