Вот и ладно, что он ее услал лавочников опрашивать. Не будет тут мельтешить. Мокошь-град – город большой, пока все лавки обойдешь – неделя пройдет, не меньше. А он тем временем…
В дверь кабинета постучали. Крестовский взглянул на часы – без четверти девять. Ольга Петровна приходит к десяти, значит, в приемной никого нет. Не дожидаясь ответа, ранний визитер толкнул дверную створку. На пороге появился гнумский юноша, до крайности грустный и, кажется, слегка поколоченный, поскольку под глазом гнума сизым цветом наливался синячина, и девочка-гимназистка, юная блондинка в коричневом форменном платье и шляпке-канотье. В одной руке незнакомка чуть на отлете держала слегка потекший леденцовый петушок на палочке, а в другой… цепочку полицейских фиксационных наручников, в которые был закован ее спутник:
– Шеф! – закричала гимназистка, дергая за цепочку. – Шеф! Это Марк Гирштейн, организатор забавы «Сети любви» и производитель тех самых зеркал!
Крестовский подумал… А впрочем, приличных мыслей у него не было.
Проснулась я на рассвете, как и загадывала. Разжилась на кухне раскаленным утюгом, тщательным образом прошлась им по маскарадному костюму и еще – пока не остыли угли – отгладила чиновничий мундир. Форменную одежду оставила на спинке стула (перед службой домой наведаюсь, переоденусь), надела на себя коричневое платье с плоеной юбкой, зашнуровала ботиночки, после осторожно, дабы не перестараться, запудрила перед зеркалом свои веснушки и, стянув волосы в очень плотный пучок, нацепила на голову белокурый парик. Косички сплелись две – задорные и недлинные, чуть ниже плеч. Мой образ гимназистки завершила шляпка-канотье. Я поводила головой из стороны в сторону. Закрепилось перфектно, на ходу не слетит. Очки свои я спрятала в футлярчик и положила в карман. Как-то мне с ними спокойнее.
В коридоре мне ни души не встретилось, посему и вида своего странного объяснять не пришлось. Дежурящий у входа половой меня не признал, но после вопроса, заданного строгим тоном, сообщил, что Гришка обыкновенно ночует при кухне, но сейчас его там уже нет, поскольку с утра его в булочную за свежей выпечкой отправили.
Я вышла на двор и еще минут десять топала плоскими каблучками ботиночек по нему, из стороны в сторону, десять шагов вперед, десять шагов назад, повторить, пока дождалась посыльного Гришку.
Гришка меня тоже поначалу не признал, потом долго хохотал, сложившись вдвое и похлопывая себя ладонями по коленям, а потом подсказал мне адрес ближайшей лавки, где можно было разжиться паучьим зеркальцем, и как зовут приказчика.