— Тогда не отпускай. Бьют меня часто, а вот на турнир зовут раз в жизни…
«Вот, это уже приятный звоночек. Не все потеряно. От таких слов я его даже зауважал немного. Но я все еще не до конца уверен в его словах. Посмотрим, как поведет себя на практике.»
— Никаких извинений, ты меня понял? — краем глаза взглянул я на него, приподняв бровь.
— Никаких извинений, я понял… — кивнул тот кратко и сжал кулаки и зубы.
— Возьмешь на себя мелкого… — хмыкнул я.
— Ладно… — процедил он. — Ради участия в турнире…
«Мне определенно нравится этот толстячок. Парень-то явно не пропащий, странно лишь то, что он раньше боялся это делать. Даже если по носу получит, вместо унизительной пощечины, думаю, он поймет ту разницу боли, о которой я хочу поведать.»
Кэзуки с Кенджи остановились в пяти метрах перед нами. Хмыкнув, оба скинули сумки и сняли с себя пиджаки. Шоджи сделал то же самое… он размял шею в точности так же, как это любил делать я, похрустел пальцами и засучил рукава.
«Красавчик.»
Я тоже ждать не стал, поэтому сумку с пиджаком тоже выбросил в сторону.
— Воу-воу, Шоджи, ты-то куда полез? — усмехнулся Кэзуки. — Неужто драться собрался?
— Закрой рот, Кэзуки… — процедил толстяк. — Ненавижу таких как ты.
Либо парнишка верит в мои бойцовские качества и надеется, что я не позволю его избить, либо же его действительно переклинило, и он готов принять бой. Хотелось бы верить во второе.
— Ах ненавидишь… — сказал Кэзуки с особой выразительностью. — Слышал, Кенджи, он таких как я ненавидит… — оба прыснули, взявшись за животы, от забавности его слов.
— Хорошо сказал… — прошептал я Шоджи, глядя на то, как смеются над ним те, кто не раз унижал толстяка.
— Спасибо… — так же тихо сказал мне и кратко кивнул толстяк, нервно вздохнув. — Мне прямо-таки легче стало…
— Но если уж сказал, то отступать даже не думай, понял? — нахмурился я.
— Понял…
Делая шаг вперед, показалось, что толстяк уже был готов ко всему: и к тому, что его начнут запинывать, и к тому, что он одержит верх. Решительность и глупость в его глазах, кричащих что-то вроде «А вдруг прокатит», напомнила мне себя в детстве, вечно натыкающего на таких ребят как Кэзуки.
— Ладно, парни, — прервал я их веселье. — Может объясните, что вы тут забыли?
Ребята успокоились, выпрямились и стали смотреть на меня с серьезным лицом. Оглядевшись, они не увидели никого вокруг, кто мог бы помешать им. А экзамен был в самом разгаре, поэтому минут двадцать у них точно было.
— Что ж, если ты все еще не понимаешь, зачем мы здесь, то мне очень жаль… пора тебя поставить на место, больно комфортно ты себя чувству…