Я все больше и больше стонал от боли, когда в очередной раз тот дал мне штангу, которую смастерил сам, закинул на нее еще пару блинов по десять килограммов и заставил делать жим лежа. Но больше всего раздражала его способность видеть ману, что полностью исключало все мои возможности хоть немного ей поддерживать мои ноющие руки.
Вторая медитация длилась около трех часов, так как сил совсем не было. Поэтому я благополучно пропустил школьные занятия с мыслью о том, что первый экзамен пройдет лишь завтра, а сегодня можно и «отдохнуть». Мне же нужна была более продуманная стратегия, поэтому параллельно я складывал паззл в своем сознании. Это позволило мне посвятить весь день с утра до вечера не только тренировке, но и раздумьям по поводу завтрашнего вечера.
Позже мы стали укреплять пальцы рук. Арчибальд говорил, что они у меня вообще не развиты особо, и заставлял держать планку только на пальцах. А позже, когда проходила минута, он садился сверху и заставлял отжиматься. Спустя несколько повторений я заметил, как на подушечках стали образовываться неприятные мозоли, делая мои ладони грубыми и черствыми.
И только когда физическая составляющая моего тела полностью была истощена, он начинал делать упор на развитие энергии Сито. Сначала нужно было пробить пластину пяти сантиметров толщиной, затем с каждым успешным ударом он доставал все более толстую сталь, повторяя задания. Когда уже пластина стала чуть ли с руку толщиной, я врезал по ней и сломал кисть правой руки, которую тот спешно исцелил и сказал, чтобы я ту сегодня не нагружал.
Когда совсем выбивался из сил, снова садился в привычную позу и тратил часы на подкрепление магической энергии. Все это долго повторялось, пока я не почувствовал, как суставы мои стали буквально трещать и издавать глухие хрусты от перенапряжения.
Третья медитация длилась более трех часов, поэтому я решил углубиться в свое сознание и обсудить первую печать с мастером Хоширо. Тот поначалу отнекивался, говорил, что я еще слишком слаб, но позже все-таки согласился курировать меня и показал пару узоров, которые я должен был составить наяву. Печать должна была занять слишком большую площадь для обычного листа, поэтому я решил с завтрашнего дня заняться выведением первой печати, то есть, ее маленькой части.
Еще с Хоширо я успел обсудить свои дальнейшие действия, связанные с убийством главаря мафии. Тот назвал меня идиотом и посоветовал этого не делать, так как это может быть чревато теми же последствиями, с которыми я столкнулся в прошлой жизни.
Повторюсь, несколько дней, по ощущениям проведенных в собственном сознании могли в реальности длиться пару минут, поэтому мы вдоволь успели наговориться и повспоминать прошлое.