Две рати расположились напротив друг друга. Перед псковичанами стоял высокий воин с обветренным и красным лицом, был он немолод и, как видно, хорошо бит жизнью. На лице и на руках шрамы, волосы на голове в седине. Сей муж не побоялся выйти от замерших в грозном молчании Андреевцев и приблизиться на сто шагов к противостоящей им стене из щитов.
– А я вам скажу где! Князь Вячко, его воины и все его люди от мала и до велика были вырезаны псами рыцарями, будь то хоть русские или же эсты. И нет сейчас того града Юрьева, а есть крепость Дерпт, где сидит епископ германский и с высоты отстроенных каменных башен глядит каждый день на восток. А на востоке в пяти днях пути стоит ваш Псков, пока ещё русский град. Вы обижены на господ Новгородских, что прижимают вашу вольность. Вы злы на князя Ярослава, что звал вас в поход на ливонцев. На русский народ и на русскую землю-то с чего вы озлобились, люди Пскова?! – выкрикнул воин, и от замершего напротив строя послышался шум и гомон.
– Ты говори, да не заговаривайся! Учить он нас тут вздумал?! Мы против русской земли не шли, мы за себя, за свою свободу поднялись, от произвола и притеснения отбиться идём! А что дал нам твой князь Ярослав и твой стольный Новгород?! Больно смелый ты тут выступать! Псков он поносит, а сам вон с иноземцами данами заодно! Кто ты таков, чтобы нам за юрьевцев тут говорить?! Они все там были побиты! Небось, сам из нехристей и теперича болтаешь здесь попусту языком! – слышались выкрики от псковской рати.
Воин постоял молча и на глазах у всех развязал боковые ремни нагрудного пластинчатого доспеха, скинул его перед собой, а затем стянул и кольчугу с поддоспешником, за ней потом стащил и длинную рубаху. На поле перед всем народом стоял воин с православным медным крестом на груди, и всё его тело было покрыто страшными шрамами.
– Я Мартын, и имя мне дано во крещении в вашем же соборе Иоанна Предтечи. А это я заработал в том бою с меченосцами, будучи десятником у князя Вячко, – и он провёл рукой по страшным шрамам на своей груди. – Простите, люди русские, что и меня не убили тогда! Хотел я рядом с князем своим пасть, да двух раненых на своих плечах вытащил, а потом уже с кровью и сознание само утекло.
Строй напротив замер. Сотни людей молча смотрели на стоящего перед ними воина.
– И Псков я не поношу, то ваш град, а с ним и ваша судьба, вестимо, и вам эту судьбу, словно тяжёлую ношу, дальше нести. Но и против русской воли и против креста православного, русского, мы вам тоже не дадим пойти! Эта земля, на которой вы сейчас тут стоите, уже сама русская, она полита нашей кровью в прошлой битве, а вы пришли сюда с врагами и забрали её у Руси для латинян, по правде ли это?!