Подошёл первым Митяй, давно уже, ещё с прошлогоднего Балтийского похода, нашедший общий язык с Мартой. Потом поздравила дочь Анна, старшие сыновья Василий с Ильюхой. Все искренне радовались и обнимали новобрачных, желая им семейного счастья и любви. Подошёл князь с княжичами Фёдором и Александром. Подковылял степенный дядька Аким, а за ним следом и седые ветераны Варун Фотич, Будай Властиборович, Тимофей, Савва…
В этот раз столы накрывали в новгородской усадьбе Сотника. Народа было звано немного, и всё было спокойно, «по-семейному».
Глава 4. Литвинское посольство
Караван литвинов из пяти ладей, пройдя от Западной Двины и по всем Задвинским и Усвятским волокам, спускался теперь к северу по бегущим к русскому озеру Ильмень полноводным и широким рекам. В конце серпеня[2] подошли к русской крепости Холм, где посадник из старых дружинников, седой хмурый Ратибор, самолично чуть ли не обнюхал каждое судно гостей, держа их с причала на прицеле своими лучниками и арбалетчиками.
– Не любишь ты литвинов, ох и не любишь, признайся, посадник? – спросил его с усмешкой командир охранной сотни Айварас.
– А что мне вас любить-то? – сурово глядя в глаза литвину, вымолвил Ратибор. – Вы два с половиной года назад тут уже хорошенько прогулялись. Всю округу выбили и вымели везде подчистую. Только те, кто в крепости схоронился, остались тогда живы или не ушли к вам в полон. У нас вон почему речная пристань и все посады, да и те же приречные строения, свежие? Да потому как отстроились они уже после этого вашего последнего набега, а все старые, что ранее были, так те тогда в пепел обратились.
– Нас тут не было, посадник, ты давай уж это, не неси тут на нас-то напраслину! Здесь проходили люди князя Игнаца, а не мы. Кстати, они были одного с вами языка, русины! – рявкнул со злостью воевода Миндовга Радвил и демонстративно положил руку на рукоять меча.
– Я знаю, кто был! – с достоинством ответил посадник, даже не поведя бровью на угрожающий жест литвина. – Чай, сам тогда оборону здесь держал и князя вашего хорошо запомнил, – и он, сняв шелом, обернулся и перекрестился на хорошо видимый с реки крест Холмской церкви.
– Не спорьте, – остановил надвигающуюся ссору литвинский князь. – Мы идём в Великий Новгород с миром, чтобы искать союза с Русью. Нам нужно позабыть былые обиды и жить дальше. И лучше, если мы будем союзниками, чем станем искать зла друг другу. Вот, погляди, – и он показал на оттиск на пергаменте древнего знака Новгорода в виде направленного вверх «трезуба». – Это пропуск, полученный для прохода по вашим землям от ваших послов. Этого тебе, надеюсь, достаточно?