– Высадим!! – охотно подхватила братва.
– Вот, – Энгельс стукнул кулачком по ладони, – так и знал, что этим кончится! Видал, Толян, что делает, сукин сын! Нет, я скажу, они же в самом деле пойдут сейчас двери ломать… Подсади-ка…
– Да не лезь ты, не связывайся, тебя Фома как муху прихлопнет… – пытался удержать товарища Чибис, но Карлсон уже карабкался на стол.
– Мужики! Петя! Что ты гонишь? Автоматчики же в каждой дырке!
Безухий легко пихнул Севу в плечо, и тот свалился на руки к Чибису.
– Не ссать, братва! Слушай меня. Автоматчики – х…ня. Никто без приказа стрелять не будет, тут больница, а не зеленка, ясно? Пуганут в воздух, да я его один разоружу!
– А кто сказал, что нет приказа? – крикнул студент Михалыч.
– Не вносить разброд! У кого очко играет, лезьте под шконку и сидите, как тараканы! Да я, если что, первый шмальну, чтоб ты знал, студент!
– Из чего же? – негромко спросил Энгельс.
– Найдется, не твоя забота.
– Большой арсенал-то, а, Безухий? Где хранишь?
Петя побагровел. Энгельс спрятался за Чибиса, как за граблю какую-нибудь.
– Слышь, братва, недомерки сомневаются, что у прапора Сахронова есть оружие. А ты знаешь, Карлсон, что бывает с недомерками и прочими Фомами неверующими, когда прапор достает свой боевой ствол?
– А чего Фома-то? – взревел циклоп.
Кукушкин ласково тронул его за плечо:
– Это не о тебе, Коля, поговорка такая просто… – и шепнул ему на ухо: – Хочешь, пойдем покурим? Этот Гайд-парк надолго…
– Парк чего? – Фома выкатил на Эдика воспаленный глаз.
– В смысле – базар… Хочешь? У меня есть заначка, пойдем?
Они незаметно выбрались из толпы и скрылись в палате.
Через минуту следом вбежал Безухий и принялся выбрасывать из своей тумбочки незначительные пожитки. Не найдя, чего искал, дико матерясь, схватил тумбочку и стал ее вытрясать, отчего вылетел ящик и повисла на одной петле дверца. Безухий полез под матрас, сбросил на пол постель, заметался по палате…
– А вы что тут делаете, сволочи? Где мой пистолет?
– Не на Большом Каретном? Нет? – В дверях стоял малыш Энгельс, за ним маячил Чибис.
Безухий нуриевским прыжком подлетел к Севе, за грудки поднял в воздух.
– Спер, гнида? – просипел без голоса. – Открывай, сука, чемодан, убью!
Тут вперед выступил самоубийца Чибис и с улыбкой спросил:
– А в параше не смотрел?
– В параше? – Петя выпустил Энгельса, и тот с неожиданно тяжелым стуком пришел, как говорят циркачи, на ноги. – В параше, говоришь? Хороший вопрос. Фома! Сунь-ка Холеру в парашу, пусть поплавает. Ну? Чего уставился, криворожий?
– Не надо, Коля, Коленька, не надо, – шептал обмерший тенор, но Фома встал, шевеля плечами, подошел и вдруг даже без размаха ткнул Безухого в глаз, отчего тот упал практически бездыханным.