— Фюрер дал мне то, что вы получили при рождении, барон. — Франц подошел. — Здравствуй.
Офицеры пожали друг другу руки. Шлоссер снова оглядел гостя.
— Я рад за тебя, Франц. Ты прекрасно выглядишь, не отъелся, как большинство твоих коллег. — Шлоссер похлопал гауптштурмфюрера по плечу. — Молодец.
— Спасибо, Георг, чертовски рад, что ты приехал именно в Таллин. Я как услышал, что тебя вызвал Канарис, так понял, что очень скоро Георг фон Шлоссер поедет в Россию. Но именно в Таллин? На это я не надеялся.
— Я также рад встрече.
— Старый Хельмут уже проскрипел, что какую бы форму на лавочника ни надень, он так и останется лавочником. Почему лавочником? Маггили всю жизнь были скотоводами. Ты помнишь нашу ферму?
— Я же пять дней как из дома, Франц, — ответил Шлоссер. — У Хельмута где-то подарки от твоей Эльзы. Она просила передать, что дети здоровы. Франц, их у тебя ужасно много!
— Пятеро, — Маггиль полез в карман, Шлоссер его остановил:
— Бога ради, без фотографий, Франц. Недавно я видел все твое семейство.
Офицеры сели в низкие кожаные кресла, закурили и, улыбаясь, посмотрели друг на друга.
Во внешности барона все было остро: жесткие усы, ломаные поднятые брови, раскосые глаза, волосы — светлая короткая щетина.
У Маггиля мягкие черты лица, он брюнет с прической и усиками «а-ля фюрер», у него голубые круглые глаза и яркий пухлый рот.
— Постарел? — спросил Шлоссер.
— Не знаю, — неуверенно ответил Маггиль.
Вошел Хельмут, спросил:
— Ужинать будете при свечах, господин барон? — Он повернулся к Маггилю и пробурчал: — Франц, если станешь стряхивать пепел на пол…
— Хельмут, с сегодняшнего дня ты будешь говорить: господин гауптштурмфюрер, — перебил слугу Шлоссер. — А свечей не зажигай.
— Слушаюсь, господин барон, — Хельмут поклонился.
Маггиль подождал, пока денщик выйдет.
— У нас здесь работы хватает, Георг. Шеф заболел, твой Франц отвечает за город. Это непросто.
— Понимаю, — Шлоссер вертел между пальцев сигарету, поглядывал на Маггиля.
— Ни черта ты не понимаешь. Но скоро поймешь. Эстонцы должны были встретить нас лучше.
— Почему, Франц? — Шлоссер взял со стола телефон, вынул из кармана нож, неторопливо начал разбирать аппарат. Маггиль хмуро следил за его движениями. — Почему эстонцы должны встречать нас хорошо?
— Тебе будет трудно работать, Георг. — Маггиль вздохнул. — Ты аристократ, тебя недолюбливает фюрер. Только Канарис сумел добиться твоего возвращения в строй. Я получил специальное распоряжение по поводу твоего приезда, — перечисляя, он сжал правую руку в кулак, а левой разгибал на ней пальцы.