Выехав из города, Сергеев разрешил себе достать трубку. И хотя набивать и раскуривать ее времени не было, очень уж приятно ощущать во рту твердый горьковатый мундштук. Сергеев торопился во Внуковский аэропорт, там его ожидал иностранный турист Фрэнк Дональд. Точнее, иностранец ожидал ответа справочного бюро, а не майора из Комитета государственной безопасности.
Коммерсант средней руки, Фрэнк Дональд купил в агентстве туристическую путевку и по классу «Люкс» прибыл в Советский Союз. Высокий, полный, со вкусом одетый турист не обратил бы на себя внимания и был бы лишь одним из многих тысяч иностранных туристов, ежегодно прилетающих в Москву, но при таможенном досмотре он излишне часто вытирал круглое потное лицо. То ли работники таможни обратили внимание, что прохладно, то ли у них есть свои секреты, факт остается фактом, багаж господина Дональда подвергся тщательному осмотру. В одном из чемоданов почтенного коммерсанта обнаружили двойное дно. В тайнике ничего не было. Хотя и можно предположить, что двойное дно делают для перевозки носовых платков, — их надо очень много, если человек потеет в прохладную погоду, — тем не менее на хозяина чемодана обратили внимание. Мало ли, вдруг он захочет тайно вывезти запасной комплект разборных матрешек? Фрэнк Дональд остановился в «Национале», стал жить как и тысячи иностранных туристов: Третьяковская галерея, Музей изобразительных искусств им. Пушкина, Большой театр, цирк. В свободное время турист ходил по магазинам, где, кстати, не удержавшись, приобрел два комплекта матрешек и в придачу три деревянные ложки. Дональд свои покупки не спрятал в двойное дно чемодана, они красовались у ног бронзового Аполлона, вместе со статуей греческого бога украшали его номер в гостинице. Дональд отличался еще одной странностью: по штату ему полагалась машина и личный переводчик, от которых он почти всегда отказывался. Отказ от переводчика можно объяснить сносным знанием языка, но зачем тратить деньги на такси, если вам полагается персональная машина? Двойное дно есть, но оно пустое, имеется машина, но предпочтительнее такси.
Ричард Петерс не признавал случайностей, не признавали их Василий Павлов и Олег Сергеев.
В это утро Дональд снова отказался от машины, объяснил переводчику, что приболел, не хочет никуда выходить, заперся в номере. Очень скоро он, видимо, почувствовал себя значительно лучше, выбрался на улицу, занялся изучением столичного метро. Начал турист с того, что перешел со станции проспект Маркса на площадь Свердлова, затем на площадь Революции, доехал до Курской, перешел на кольцевую линию, запутавшись окончательно, вновь вышел на улицу. Видимо, он не имел определенного маршрута, так как принимал решения в последний момент — садился в поезд, выходил из него, когда начинали закрываться двери. Оказавшись у Курского вокзала, турист, наверное, вспомнил о деловом свидании, ужасно заторопился, несмотря на свою солидную комплекцию, пробежал метров пятьдесят, растолкав пешеходов, сел в такси. Вот когда он, возможно, пожалел, что отпустил машину. Фрэнк Дональд торопился во Внуково, водитель такси, коверкая родной язык, объяснял пассажиру правила уличного движения, жестами показывал, что с ним, водителем, сделает милиция, если он начнет нарушать эти правила. Фрэнк Дональд был очень недоволен, беззастенчиво врал, рассказывая о благословенной родине, где в городах разрешается любая скорость. Водитель такси, еще не успевший съездить за границу, относился к словам иностранца с недоверием.