Хозяин замка и Георг медленно ходили вдоль увешанной портретами стены.
— Все готово, господин барон, — сказал появившийся Хельмут и поклонился.
Генерал молча обнял сына, отступил на шаг, оглядел, вновь обнял, подтолкнул к двери.
— С богом, Георг.
— Береги себя, отец. — Шлоссер направился к двери. Старый генерал кашлянул, и сын остановился.
— Георг. — Генерал вновь посмотрел на портреты предков и наконец произнес вслух то, о чем думал весь вечер: — Если ты опозоришь наше имя, я буду последним бароном Шлоссером.
Лениво повернулся Большой Тоомас. Остроконечные крыши Таллина обволакивал липкий туман. Хлюпали весенним, уже сырым снегом узкие улочки.
Георг фон Шлоссер стоял на балконе двухэтажного особняка и смотрел на тихий, словно притаившийся город. Что ждет его здесь?
Не прошло и недели, как Шлоссер, простившись с отцом, приехал в Берлин, где был тут же принят Канарисом. От покровительственных добродушных интонаций адмирала не осталось и следа — он был сух и официален. Канарис сообщил Шлоссеру, что ему поручается ответственное задание — создать в кратчайший срок надежный канал для продвижения крупной дезинформации в ставку русских. В характер дезинформации Канарис Шлоссера не посвятил, сказал лишь, что речь идет об информации, доступ к которой может иметь довольно узкий круг офицеров генштаба, абвера и чиновников МИДа.
Для создания канала Шлоссеру надлежало с помощью местного отделения абвера и в контакте с СД выявить советского разведчика и, используя его, организовать радиоигру с разведкой русских. «Маленький адмирал» дал Шлоссеру ряд советов. Он не стал скрывать, что с аналогичной задачей направляет в другие пункты еще трех офицеров. Правда, при этом он заметил, что очень хочет, чтобы задача, поставленная лично фюрером, была решена именно Георгом, в Таллине.
Через несколько дней Шлоссер доложил адмиралу общий план операции, получил его согласие и вылетел в Таллин.
Погруженный в свои мысли, Шлоссер вернулся в комнату, посторонился, уступая дорогу тащившему чемоданы солдату. Он вынул из саквояжа портрет отца и поставил его на письменный стол. На портрете генерал был спокоен и чуть-чуть ироничен.
— Господин барон. Как прикажете распланировать квартиру? — спросил за спиной Хельмут.
Шлоссер перешагнул через чемоданы и подошел к стоявшему у двери Хельмуту.
— Гостиная, — сказал он. Указал на висевший на стене натюрморт. Убрать. Мебель оставить. — Шлоссер прошел в соседнюю комнату и оглядел ее. — Кабинет. — Внимание Шлоссера привлекла висевшая на стене гравюра с роденовского «Мыслителя». Барон стал разглядывать ее, прочитал надпись: «Дорогому Самуилу Абрамовичу от благодарных учеников».