Все-таки Пэгги говорила горькую правду: Шатругна даже после ее второй смерти не разрывал помолвку лишь для того, чтобы, создав видимость династической преемственности, стать единовластным правителем Сансары. Вот только для чего он вшил в материнскую плату ключ от знаменитой на всю галактику сокровищницы? Другое дело, что шансы попасть туда, как и вернуться на Сансару, для них обоих сейчас стремились к нулю.
Впрочем, в случае с Шатругной никто никогда и ничего не мог сказать наверняка. Они с отцом тоже думали, что он погиб вместе с другими членами совета директоров корпорации «Панна Моти» во время чудовищного взрыва на фабрике восемь лет назад. А он не только успел эвакуироваться, но и вошел в состав коалиционного правительства, упрочив свое положение в правящих кругах Альянса.
— Эй, ты чего? Неужели опять зависла?
Пэгги светила в лицо Савитри карманным фонариком, пытаясь разглядеть глубину проблемы. Савитри заслонилась рукой, и Пэгги с явным раздражением убрала фонарь.
— Я тут перед ней распинаюсь, о важных вещах говорю, а она опять ушла в спящий режим и грезит о своем гребаном принце!
Пэгги в сердцах, если такое выражение стоило применять к андроиду, пнула проржавевший контейнер со вздувшимися аккумуляторами.
— Забудь о нем раз и навсегда! — почти ультимативно потребовала она. — Шатругна тебя бросил, они все тебя бросили.
Савитри знала, что подруга, которой едва ли не на материнскую плату вшили понятия верности долгу и присяге, органически не переносит предательство в любом его виде.
— Они могли погибнуть, — в который раз попыталась защитить жениха Савитри. — Люди, случается, тоже погибают.
— Да, ты права, — примирительно согласилась Пэгги. — Я все время забываю, что люди всегда умирают. Они же не могут себя починить новыми деталями.
Савитри вспомнила тонкий нос с точеными ноздрями и легкой горбинкой, причудливый изгиб губ, приобретший с годами еще большую надменность, кудрявые черные волосы, чуть тронутые сединой. Неужели все эти любимые черты могли перестать существовать?
Она виновато глянула на Пэгги, чувствуя неловкость из-за своей сегодняшней рассеянности. Похоже, она прослушала обсуждение какого-то важного решения.
— Так о чем ты говорила? — примирительно спросила она.
— Объясняла, что на здешней пустоши нам больше ничего не светит, — терпеливо повторила Пэгги, машинально разбирая разложенный на полках убежища хлам.
— И что же нам делать? — не поняла Савитри.
— Пока не кончилось горючее, валить отсюда!
— Но ведь ты сама говорила, что до холмов пешим ходом три дня пути, а флаеры, вертолеты и антигравы, которые мы находили, мало того что совсем разбиты, так еще и выпотрошены.