Несмотря на ранний час, насладиться одиночеством в тишине спортзала не получилось: в бассейне уже кто-то плескался. Приглядевшись повнимательней, Пабло узнал ладную, гибкую и необыкновенно женственную фигуру. Доктор Кристин даже в небольшом резервуаре здешнего бассейна умудрялась двигаться как существо, для которого вода является родной стихией. Изящная и грациозная, отделенная от остального мира пластинами прозрачного стеклопласта, она выглядела нереидой, неизвестной прихотью судьбы оказавшейся на планете, где дающая жизнь влага встречалась лишь в твердом состоянии.
Приглядевшись повнимательнее, Пабло заметил странную особенность. Доктор Кристин вот уже минут десять наматывала круги на глубине, не снижая скорости и не поднимаясь на поверхность. При этом наметанный взгляд опытного ныряльщика не видел никаких специальных приспособлений. Интересно, какими тренировками достигается подобное умение?
Впрочем, застыть в восхищенном созерцании на небольшом отдалении от бассейна Пабло заставили отнюдь не размышления о необычных способностях этой удивительной девушки, чей смех напоминал серебряный колокольчик, а один лишь звук голоса побуждал мысли совершать крутой поворот оверштаг. В докторе Кристин Пабло нравилось абсолютно все. И острые груди, сейчас подчеркнутые обтягивающей тканью купальника, и ямочка между ключицами, и лучистые голубые глаза, и молочно-белая, почти прозрачная кожа в синих прожилках вен, и облако золотых волос. А еще она улыбалась застенчиво и загадочно, почти как его мать.
Следовало признать, что он влюбился. Главное, нашел время и место. Как будто кроме нее во вселенной не существовало никаких женщин.
Пока, правда, их общение не выходило за рамки дружеских посиделок после работы. Кристин, родившаяся под небом Эхо, жадно впитывала все рассказы о мире, в который ее не желала выпустить упрямая черная звезда. А уж когда Пабло или Брендан заводили речь о солнце или море, на ее лице появлялось нежное, мечтательное выражение человека, который, приложив к уху морскую раковину, пытается услышать, как перекатывает седые валы величественный океан. В этот миг она казалась такой хрупкой и желанной, что Пабло, не задумываясь, нырнул бы в черную дыру или еще раз пережил все пытки на Раване, если бы это помогло ей увидеть мир за пределами Эхо.
— Между прочим, подсматривать нехорошо! — раздался над ухом насмешливо-ехидный голос Брендана.
И этот молокосос, только пару лет как выпустившийся из института, будет еще ему указывать? С другой стороны, Брендан давно уже не тот испуганный мальчишка, которого они на Васуки вытаскивали из лабиринта монстров, и даже не тот упрямый юнец, который работал волонтером в госпитале Мураса во время эпидемии синдрома Усольцева. Да и любовных побед в двадцать шесть лет на его счету едва ли не больше, чем у Пабло в тридцать пять.