— Возможен и такой исход, — обреченно соглашалась с княжичем Кристин. — Особенности варп-двигателя до конца не изучены, как и свойства черных дыр. Пабло и его родные верят, что Дин, Клод и Петрович не погибли, а поневоле совершили путешествие во времени, и мой отец говорил, что скорее всего все произошло именно так. Он потому и не смог закончить работу над боеголовками нового образца, поскольку не знал, как преодолеть негативные свойства отдачи.
Она скорбно замолчала, и княжич сменил тему, не желая бередить ее раны. Кристин переживала еще и потому, что после исчезновения «Эсперансы» политическая риторика Альянса, и прежде не отличавшаяся миролюбием, стала слишком пафосной и агрессивной. А столкновения на границе грозили перерасти в полномасштабный конфликт.
— Твой отец здесь ни при чем, — как мог успокаивал Кристин Семен Александрович. — Змееносцы давно искали повод начать эскалацию и развязать войну, а приход к власти военных отсрочивали только условности монархической кастовой системы и сильные лидеры вроде почившего Шатругны Нарайна.
В самом деле, официально объявленная гибель принцессы Савитри стала лишь поводом для передела власти. Нынешние правители Альянса, среди которых князь Ниак теперь искал себе советников, выглядели настоящими хищниками, одержимыми идеей галактического господства. И княжичу совсем не хотелось делаться заложником в их политической игре.
— Не бойся, малыш! — через Кристин поддерживал его Семен Александрович. — У Альянса не самые плохие пилоты. В Высшей школе Космических сил тоже есть чему поучиться.
Синеглазу ничего не оставалось, как совету последовать, тем более что во время путешествий на «Нагльфаре» основные азы навигации он уже освоил, да и на Васуки регулярно практиковался на стареньком вертолете, собранном, считай, из списанных запчастей, выделывая горизонтальные восьмерки, спирали и круговые развороты.
Конечно, в дни пребывания в облике роу-су даже несложный маневр вызывал у него дискомфорт. А уж разные петли, бочки, иммельманы, ранверсманы, хаммерхеды и прочие фигуры высшего пилотажа, которые Шварценберг осуществлял, уходя от патрульных Альянса, вызывали неудержимые приступы тошноты и слабости. Но отец его все-таки щадил и обращениями не злоупотреблял, да и кураторы относились с пониманием, уважая в нем древнюю кровь тотема.
Однокурсники, понятное дело, посмеивались, называя мохнатой задницей и кошаком. Синеглаз не обращал внимания, предпочитая отыгрываться во время практических занятий на орбите или на семинарах. При этом никогда не отказывался, если его звали погонять на флаерах или поразвлечься в ночном клубе в компании девиц самого сомнительного толка. Конечно, в отличие от избалованных отпрысков семейств из привилегированных каст, он имел не только любовный опыт, но и боевой. Столкновения с варрарами на границе или стычки с мятежниками, когда от топота и рева закладывает уши, а грозные рога зенебоков и летящие со всех сторон обломки сминаемых стеблей травы могут нанести раны не хуже меча, требовали недюжинного мастерства и закалки. Вот только даже самая жаркая рукопашная схватка не могла заменить упоение скоростью во время полета, да и запуганные обитательницы отцовского гарема не шли ни в какое сравнение с искушенными жрицами любви.