Мой живот крутило, пока я читала это письмо. Лицо горело от гнева. Кстати, за неделю до этого пришло прямо противоположное по содержанию, но совершенно такое же по смыслу письмо: другие организаторы сообщили, что они «ценят прямой, искренний подход», но просят не ругаться со сцены, потому что часть аудитории – «люди религиозные», не готовые к «такой лексике».
«Какой бред! Может быть, мне вообще больше не выступать? – злобно подумала я. – Сколько можно подстраиваться и сдвигаться?» Всю карьеру исследователя я слушала рассказы о сложных и болезненных моментах (ведь я изучаю эмоциональные реакции стыда, храбрости и уязвимости). За пятнадцать лет такой работы я точно знаю: искренних историй о важном или горьком опыте не бывает без крепкого словца или молитвы. Причем иногда – одновременно.
Я перечитала приглашение, надела кроссовки и вышла на улицу. Обойдя квартал, я приняла окончательное решение: если вы считаете, что я предоставлю вам отредактированную версию правды или отполированный до блеска человеческий опыт, вы ошибаетесь. Я, конечно, не герой Джо Пеши из «Славных парней» Мартина Скорсезе, но, если вы не выносите бранных слов или предпочитаете не слышать, что для меня важна вера, – значит, я не ваш спикер. Найдите человека, который не говорит о религии и обходится без крепких выражений. А я больше не готова отказываться от себя.
Я не сдвинусь.
Стив пришел с работы, и я рассказала об этом решении. Села рядом и положила голову ему на плечо. «Трудно! – пожаловалась я. – Трудно не принадлежать ни одному месту. Куда бы я ни пошла, я всюду нарушаю какие-то правила. У меня нет команды. А самое противное, что это происходит всю мою жизнь!»
Стив не пытался меня приободрить. Он ответил, что я действительно часто не вписываюсь. Но одна команда у меня точно есть! Это он, Эллен и Чарли. В ней вполне можно и молиться, и сквернословить (конечно, если у меня есть наличка, чтобы положить монетку в «матерную банку» Чарли – штраф за ругательства).
Я рассмеялась, но плакать не перестала. «Ведь я всюду оказываюсь чужой! – пожаловалась я Стиву. – Ужасно. Иногда я не чувствую себя одинокой только дома. Какой-то у меня непонятный путь – больше никто по нему не идет, не подбадривает меня, не напоминает, что есть много других преподавателей-исследователей-сто-рителлеров-лидеров-религиозных-матершинников, не предлагает проверенный план, по которому предстоит двигаться дальше».
Стив взял меня за руку и ответил: «И правда, очень трудный у тебя путь. Понимаю, что ты чувствуешь себя одиноко. Ты и правда странная – необычная во многих смыслах. Вспомни: на той большой лидерской конференции было больше двадцати спикеров, а по результатам опроса именно твое выступление оказалось самым интересным. Именно тогда ты, между прочим, нарушила дресс-код и вышла на сцену в джинсах и сабо. Если твое выступление назвали лучшим большинство зрителей, разве можно считать, что кто-то принадлежит этой конференции больше тебя? И потом, ты всегда будешь своей в любом месте, куда приходишь с открытым сердцем, чтобы искренне говорить о себе и своей работе».