– Последний вопрос! В споре я часто ловлю себя на том, что вместо выслушивания другой стороны я, пока молчу, формулирую, что скажу в ответ. Готовлюсь парировать. В то же время меня бесит, когда так делает собеседник! Я же вижу, когда он не слушает. Отвратительное ощущение! Как притормозить в разгар конфликта, чтобы вести себя иначе?
– Основной и, возможно, самый смелый шаг к трансформации конфликта – не только оставаться открытым, но и слушать с намерением расширить свое понимание ситуации. Я верю, и я учу этому своих студентов, самый смелый ответ в трудном разговоре звучит так: «Расскажи подробнее, пожалуйста». И в тот момент, когда мы уже готовы выйти из разговора, сменить тему, парировать, как ты говоришь, – мы могли бы также задать вопрос и выслушать собеседника. «Помоги мне понять, почему это для тебя так важно» или «помоги мне понять, почему ты не согласен с конкретной мыслью». И слушать. Слушать всерьез. Слушать, чтобы понять, а не затем, чтобы согласиться или не согласиться. Мы должны слушать, чтобы понять, так же внимательно, как хотели бы, чтобы выслушали нас.
Отвага и сила, приходящие с болью: интервью с Виолой Дэвис
Я хочу закончить главу моим интервью с Виолой Дэвис. Вы могли видеть ее в фильме «Прислуга», сериале «Как избежать наказания за убийство» или в фильме «Ограды», за который она получила «Оскар» в номинации «Лучшая женская роль второго плана». Виола была первой черной актрисой, собравшей все три престижные премии («Эмми», «Тони» и «Оскар») в актерских номинациях. В 2017-м журнал Time включил ее в сотню самых влиятельных людей в мире.
История Виолы – пример того, как смелость, сопровождающая боль, уязвимость и страх, а также решимость жить с открытым сердцем и любить, приводят к настоящей причастности.
Я попросила Виолу рассказать о том, как все начиналось.
– Я провела три четверти жизни, чувствуя себя белой вороной. Я не вписывалась физически. Я выросла на Род-Айленде среди ирландских католиков, а это белые девочки с длинными светлыми волосами. У меня же была копна жестких кудряшек, темная кожа и другой выговор. Я не была симпатичной. Детство было непростым: жили мы на копейки, как нищие, родитель-алкоголик бил меня.
Я мочилась в кровать до двенадцати или тринадцати лет. Я плохо пахла. Учителя жаловались на этот запах и отправляли меня к медсестре. Со мной все было не так.
С этого все и началось.
Мои поиски принадлежности были попыткой выживания: смогу ли я принять горячий душ? Будет ли сегодня дома еда? Убьет ли отец мою маму? Увижу ли я опять на кухне крыс?