Гарри Франкфурт – преподаватель философии в Принстонском университете, сейчас вышел на пенсию. Он работал в Йельском университете, Рокфеллеровском университете и Университете штата Огайо. В 2005 году вышла его маленькая книга «О брехне» – о том, чем брехня отличается от лжи и почему мы все временами ее предпочитаем.
В книге Гарри меня зацепили три вывода. Особенно приятно, что они совпадают с результатами моего исследования. Его участники говорили о том, как трудно оставаться верным своим принципам и быть цельным, когда тебя втягивают в эмоциональные дебаты и обсуждения, где нельзя оперировать фактами.
Первое различие между ложью и брехней: на мой взгляд, полезно видеть ложь противодействием правде, а брехню – полным отрицанием этой правды. Второе наблюдение Гарри заключается в том, что к брехне легко перейти в качестве аргументов, когда с нами говорят о том, чего мы не совсем понимаем. Гарри объясняет суть этой проблемы: нам кажется, что современный человек обязан иметь четкое мнение по каждому, даже незначительному, поводу. В результате, вместо того чтобы признаться в своем незнании, мы начинаем лепить что попало. Безумие – считать, что каждому из нас необходимо заиметь мнение по всем вопросам международной политики: от новостей из Судана и Вьетнама до результатов климатических перемен в Голландии или иммиграционного законодательства в Калифорнии.
Я поступаю так же. Трудно вспомнить, чтобы за последний год кто-нибудь спросил меня о чем-то, а я ответила, что у меня нет по этому поводу мнения. Даже если я ничего не знала, я вовлекалась в идеологические дебаты с той стороны, с какой бы выступило (как мне кажется) «мое сообщество». Точно так же я не могу вспомнить, чтобы в прошлом году я задала кому-то вопрос и получила ответ вроде «я не очень хорошо в этом разбираюсь, расскажи мне побольше».
Мы так редко проявляем любопытство! Ведь кто-то из «наших» имеет по этому поводу четкое мнение, и мы хотим помочь его отстоять. В культуре подстройки под других – дома, на работе, в более многочисленных социальных группах – любопытство видят слабостью, а если мы задаем вопросы, могут подумать, что мы ставим общепринятое мнение под вопрос (а не пытаемся разобраться получше).
Дальше Гарри рассказывает о том, что современная популярность брехни держится на нашем с вами скептицизме. Отрицая, что в принципе возможно узнать правду о том, как устроен мир, мы отказываемся от веры в конкретную четкую правду, которую можно узнать и распространить, а потому теряем шанс объективного подхода. Как будто мы все одновременно пожимаем плечами и говорим: «Какая разница? До правды докопаться так трудно, что я просто назову свое мнение верным, и дело с концом».