Так меня занесло в кабинет школьного психолога. – Думаю, мне нужна помощь, – объяснила я даме в приемной.
– Что-то случилось? – спросила она.
– Ну, мне все время грустно. Я несчастна и очень расстроена.
– О, – она посмотрела на меня с легкой досадой, – мы не занимаемся такими проблемами. Мы консультируем по вопросам учебы, помогаем выбрать предметы и составить расписание. Если у тебя проблемы эмоционального характера, поговори со своими родителями.
И она взглянула на меня так, будто я зря трачу ее время. Я ушла ни с чем.
И никому ничего не рассказала.
Какой смысл обращаться за помощью, если от меня все равно отмахнутся? И, какими бы замечательными ни были мои родители, вдруг они подумают, что все в порядке, а я… просто плакса? Что, если они осудят меня так же, как та дама в приемной?
Эти мысли не давали мне покоя. Я не знала, что делать. И потому решила не делать ничего.
Все это запустило в действие занимательный процесс под названием: «Спрятать проблему поглубже и сделать вид, что все в порядке, потому что делиться своими чувствами, очевидно, не принято». Мне казалось, я только докучаю всем своим нытьем. И я дала себе установку: больше никаких проблем, потому что я стану идеальной. Я полностью окунулась в водоворот жизни. Делала все возможное, чтобы отвлечься от своих переживаний. В какие-то дни мне это удавалось, а иногда я даже чувствовала себя в полном порядке. Но я не могла полностью избавиться от тревожных ощущений. И чем усерднее их игнорировала, тем глубже они прорастали.
В конце концов это привело к тому, что я оказалась в своей гардеробной с порезанными руками и абсолютной уверенностью в том, что таких психов, как я, свет еще не видывал.
И в этот момент внутри меня щелкнул какой-то выключатель. Ведь у меня есть родители. Они же не школьные преподы и не случайные прохожие. Я могу поговорить с ними. Сколько раз они повторяли: «Если что-то не так, ты ведь нам расскажешь?» Наверняка то, что я сижу в гардеробной, истекая кровью, – как раз и есть тот случай, когда «что-то не так».
Я встала и пошла в спальню родителей. Я знала, что они уже спят и терпеть не могут, когда их будят, но это меня не остановило.
– Мам? Пап?
– Мммм…
– Мне нужна помощь.
– В чем?
– Ну… во всем.
Отец включил свет, и родители увидели мои руки, а потом и выражение моего лица. В тот миг между нами произошло что-то неуловимое, но очень важное. Они давно знали, что мне грустно, что я никак не могу адаптироваться к колледжу, но впервые по-настоящему, глубоко и всерьез поняли, в каком раздрае пребывает их дочь.