Обстановка вокруг царила не располагающая к беседе. Я с удивлением огляделась. Заключенные нервничали, спорили друг с другом, нарывались на скандал и с жаром обсуждали стражей. Про меня забыли ровно через секунду, как автобус тронулся с места.
На трех передних сиденьях теснились молодые девушки, черноволосые, худенькие, с бледным оттенком кожи и ярко выраженным северным акцентом, скорее всего сестры, и уж точно не местные. Такие обычно приезжают в столицу на заработки и очень часто попадают в исправительный центр. Что поделать? Многие иногородние не справляются со столичным налогом в тысячу штергов.
Я перевела взгляд на прильнувшую друг к другу парочку передо мной. Парень с дредами и его подружка Майя – скандальная особа, подливающая масла в огонь своими едкими комментариями.
Слева от меня, накинув на голову капюшон, сидел молчаливый мужчина в обтягивающих джинсах и потрепанной серой толстовке. Он не прекращая стучал покрасневшими костяшками пальцев по стеклу и нервно дергал одной ногой. Заметив на себе мое пристальное внимание, он сплюнул под ноги, прямо в салон, и одарил меня неприязненным красным взглядом с потрескавшимися капиллярами.
Я поежилась. Больной какой-то. Про таких обычно перешептываются бабушки у подъезда и, тыча в них пальцами, кричат в спину «наркоман!».
Я непроизвольно отодвинулась к двухметровому толстяку на соседнем сиденье. Он хрюкнул и, высморкавшись в рукав, картаво пробормотал:
– Привет, я Хьюн.
– Тэс, – через силу улыбнувшись, представилась я. – Привет…
Он снова хрюкнул.
– Давно сидишь? – поинтересовался толстяк, шумно вытирая сопли и размазывая их по своим грязным бриджам.
Я подавила тошнотворный комок.
– Год примерно.
– Год? А говорят, в Обители долго не живут.
Я промолчала.
– Если только не умеют хорошенько отсасывать, – толстяк заржал, брызгая на меня слюной. – А ты, видать, мастерица от бога!
Я с тихим стоном протерла лицо и снова пододвинулась к наркоману.
– Заткни свою пасть, Хьюн! – чернокожая южанка, сидящая позади нас, треснула толстяка по затылку. – Ты у нас спец по мужским причиндалам. Все знают, кому ты отсасывал в центре!
Наркоман усмехнулся, а Хьюн что-то сбивчиво забормотал, оправдываясь. Ну и компанию подобрал конгресс! Все слои криминального общества в одном автобусе.
– Боже! – прошептала я, устало закрывая глаза. – Это какой-то кошмар.
– Кошмар начнется в изоляторе, – парень с дредами повернулся к нашему ряду сидений, где все еще повизгивал толстяк. – А тебя раньше с нами не было, я бы запомнил. – Он улыбнулся и протянул мне до локтей забитые татуировками руки. – Я Зак Эвери, это Майя Скотт.