Я притянула его обратно за рубашку и попросила:
– Только не делайте мне больно…
Капитан сощурился, еще мгновение размышляя над моими словами, одно долгое мгновение, после которого я приподнялась и застонала в сладкие от вина губы. Мощная рука спустилась по животу вниз и проникла между ног, проводя пальцами по мокрым складочкам, горячим и возбужденным.
– Не бойся, – прошептал на ухо Леннер. – Больше не будет больно.
Его голос был таким убедительным, что я засмеялась, в то время как внизу живота зашевелился новый комок желания.
– Никогда-никогда? – переспросила я. – Это невозможно.
– Магия расширяет границы.
– Только не мои.
– Да что ты? – Леннер перекатился на спину, так что я оказалась сверху. Непривычно. Мне тут же захотелось закрыться, спрятаться, чтобы он не рассматривал меня так внимательно, будто вбирая каждый нюанс во внешности. – Ты всегда была такой категоричной?
– Нет, – я сжалась, чувствуя себя неуверенно, – не всегда.
Страж снисходительно улыбнулся, его ладони уверенно прошлись по моему телу, покрутили пальцами затвердевшие соски и остановились.
– Разденешь меня? – приподнимая бровь, поинтересовался он.
В голове воцарился полнейший сумбур.
– Раздеть? – я громко сглотнула. – Не знаю, смогу ли.
– Я помогу.
– Да… хорошо.
Пока я дрожащими пальцами пыталась справиться с пуговицами на его рубашке, страж не двигался, только смотрел на меня и улыбался. Я догадалась, что он делает это специально, но легче от этого не становилось. Леннер в форме стража всплывал перед глазами. Я невольно ждала, что он схватит меня за волосы и вожмет лицом в подушку, снимет брюки, военный ремень с огромной тяжелой бляшкой, изобьет и изнасилует. Но самое ужасное было не в том, что я никак не могла отделаться от этого ожидания, после года в Обители насилие стражей казалось естественным, самое ужасное состояло в том, что Леннер это понимал. Не говорил, но понимал. Поэтому он полностью предоставил мне контроль, разрешил себя раздеть и сесть сверху.
– Стражи Обители используют иллюзорное оружие? – вопрос прозвучал внезапно.
Я проследила за взглядом Леннера. Он провел пальцем по трем давно зажившим шрамам, чуть пониже моего пупка. Их было почти не видно, только белые рубцы.
– Да, – соврала я, закончив с последней пуговицей, – используют.
– Ты мне лукавишь, Тэс. Я чувствую.
Ах, ну да, первый резерв.
– Тогда не используют, – не желая вдаваться в подробности, отмахнулась я, – это неважно.
– Неважно, – согласился Леннер и, обняв меня одной рукой, резко уложил на спину, поменяв наши позиции. Скинув с плеч рубашку, он расстегнул ремень и брюки и, раздвинув коленом мои ноги, наклонился, тут же добравшись до обнаженной груди, такой чувствительной и набухшей. Сапфировые глаза следили за мной, улавливали любое изменение в настрое. Они видели куда больше, чем Леннер произносил вслух.