Она выплескивает последние капли сока на лужайку. Ее голос звучит напряженно, когда она продолжает:
– Я подняла тело девятилетнего мальчика, которому сломали шею, и повторила ложь о том, что он упал с перил второго этажа. Я повторила это, может быть, даже немного поверила, потому что не хотела признавать, что все, во что я верила всю свою жизнь, может оказаться ложью. Мы все знали, что Сол был немного сумасшедшим, но это не означало, что он лгал. Если обратиться к истории, то можно заметить, что большинство провидцев были в шаге от безумия.
Я нерешительно пожимаю плечами:
– Пожалуй, да. Но Сол никогда и никому не хотел помогать. Он не хотел создавать лучший мир. Он просто хотел победить. Чтобы доказать свою правоту. И я думаю, что Саймон может оказаться таким же.
– Кем бы ни был Саймон, его создал Сол, – бросает Джун. – Тот факт, что жестокость Сола вернулась к нему и укусила его за задницу, возможно, самое близкое доказательство того, что на этой земле есть справедливость.
– Но… ты сказала, что думала вернуться и остановить его?
– Не ради Сола. Ради Саймона. Я не должна была говорить ему, что Сол был здесь ранее на этой неделе. Если бы ему пришлось отправиться на поиски Сола, возможно, у него было бы время остыть. Теперь у мальчика на руках кровь, и это отчасти моя вина.
Судя по тому, что рассказывал Кирнан, я подозреваю, что руки Саймона были в крови уже очень давно, но я не поправляю ее.
– «Земля принадлежит тем, кто следует Пути и прославляет свою внутреннюю силу, – цитирует она. – Те, кто колеблется, не могут быть благословлены».
Несмотря на жару, я чувствую легкую дрожь.
– Из «Книги Кира»?
Джун кивает, и во взгляде ее будто поднимается защитная стена.
– Глава одиннадцатая, стих тринадцатый.
– А что это значит? – Она бросает на меня странный взгляд, и я добавляю: – Я понимаю эти слова. Мне просто интересно, что они значат для тебя. Как ты их интерпретируешь?
– Человек должен найти свой внутренний покой. Это наша внутренняя сила. Убийство – не часть Пути, а убийство Сола означает, что Саймон никогда не будет знать покоя.
Это интересная интерпретация, хотя и не первая, которая приходит мне на ум. Я могу припомнить по меньшей мере дюжину других стихов из этой маленькой книжки, которые можно было бы использовать для оправдания убийства, когда сильный берет свое законное господство над слабым. Интересно, как Джун истолковывает эти стихи? Старается ли она найти в них что-то такое, во что может поверить? Или, может быть, ее взгляд просто проскальзывает мимо них, потому что они не соответствуют ее личной интерпретации веры?