– Все в порядке, Трей. Просто дай ей время. Я понимаю, что она чувствует, – я правда понимаю. Я вовсе не хотела, чтобы Трей оказался в центре всего этого, и если бы он был ранен… даже думать об этом не могу без содрогания.
Но если бы я не втянула его в это, если бы подождала с тем конвертом, мы так и остались бы незнакомцами. И что, если бы мы никогда не достигли этой точки? Что, если одним из необходимых условий для воссоздания нас было это прикосновение опасности, этот риск потерять любовь в самом начале?
– Я здесь только потому, что поставил ей ультиматум, – говорит он. – Мне восемнадцать, и…
– Ты же не съезжаешь.
– Ну, нет. Она отступила, и папа встал на мою сторону. И Эстелла. Она свыкнется.
Трей снова целует меня. Когда мы отстраняемся, чтобы вдохнуть воздуха, я провожу пальцем по его губам.
– Так… у меня хорошо получается? Целоваться?
Он смеется:
– Нет. У тебя хреново получается. Поэтому мне хочется еще и еще. А что это за охота за комплиментами?
– Ничего. Я просто… задалась вопросом.
– Знаешь, если кто и должен сейчас чувствовать себя неуверенно, так это я. Кирнан был довольно серьезно настроен во время поездки сюда той ночью.
– О боже, я знала, что это была плохая идея. Что он тебе сказал?
– Хм… он сказал, что знает, что времена изменились и что восемнадцатилетний парень, возможно, не будет думать о вечности, но к этому времени он будет уже давно мертв, и что если я причиню тебе боль, он будет преследовать мою задницу всю вечность.
Я съеживаюсь, закрывая лицо руками:
– Мне очень жаль.
– Все в порядке. Сказал ему, что меня это вполне устраивает, потому что я никогда не хочу причинять тебе боль. На его месте я бы сказал то же самое. Но позже, увидев другую-тебя… с ним. Кольцо у нее на пальце. Это заставило меня задуматься: если бы все было по-другому, если бы ее здесь не было, то стала бы ты…
– Нет. – Я держу его лицо в своих ладонях, чтобы он мог видеть правду в моих глазах. – Ты не запасной вариант, Трей. И никогда им не был. Я люблю тебя, я влюблена в тебя, и я хочу…
Я так и не заканчиваю свою фразу, потому что он знает, о чем я говорю, и это то, чего он тоже хочет. Трей так сильно прижимает меня к стене, что я едва могу дышать, но кислород сейчас для меня не в приоритете.
А потом его нога врезается в мусорный бак, и мы с грохотом падаем обратно на землю.
– Ого, – говорит Трей. – Нет. Наш первый раз случится не в гараже твоей бабушки, в полутора метрах от мусорных баков.
Я притягиваю его лицо обратно к своему и шепчу ему в губы:
– А я не против.
Он судорожно вздыхает, и мы снова целуемся. А потом: