Он снова уселся на подоконник. Игроку показалось, что лицо собеседника немного помолодело и изменилось. Немец продолжил:
— Когда тот паршивец включил болгарку, вы сказали: «Прощай, Ольга. Помни Макса». Это ей вы задолжали жизнь, а вовсе не мне.
— Вы не могли этого слышать.
— Не мог, но услышал.
Глаза Бремера окончательно съехались в кучу, и Тридцать четвертый с удивлением увидел, как черты старого полицейского расплылись, открывая лицо молодого крепкого мужчины с короткими темными волосами. На плечах у него был черный плащ с серебристым подбоем. Он помахал рукой у себя перед лицом и вздохнул:
— Действительно, ничего кроме носа не видно! Вот же досада! Ладно, Макс, думаю, нам пора немного сменить декорации. Дайте-ка мне руку. Да, отлично. А, вот и господин Исмаилов, прекрасно, прекрасно. Не пугайтесь, сейчас будет немного непривычно…
Туман окутал Тридцать четвертого, он разглядел в нем островки далёкой реальности, места, куда мечтал отправиться мальчишкой. Он увидел Ольгу и ее мужа, на миг встретившись с ней глазами, а потом все крутанулось, и Макс очутился у подножия высокой каменной башни с узкими бойницами. Свежий ветер с запахом хвои щекотал ноздри, издалека доносился детский смех, а черная, как ночь, женщина ощупывала Гектора Хронвека, который только что был стариком Бремером, и ругала его на неизвестном языке. «Наверное, меня всё-таки распилили чертовой болгаркой» — подумал игрок, когда из дверей башни вышло совершенно невероятное человекоподобное существо красно-серого цвета, с гигантскими рогами на голове, своим видом очень сильно напоминающее дьявола. Увидев Рогатого Демона, Рустам Исмаилов издал булькающий звук и повалился на мостовую, потеряв сознание.
От удара дубинкой у Макса до сих пор звенело в голове, и его тянуло последовать примеру олигарха. Гектор взмахнул рукой и сказал очень серьезным тоном:
— Гаратхат, Гратагарат. Иум хумана ди ан трагор!
При этом он тщетно пытался сфокусировать взгляд на клыкастом монстре, но глаза его совершенно не слушались, по-прежнему внимательно рассматривая кончик носа. Посол Нижнего Плана ответил:
— Гаратхат, Хронвек! Иум хумана рата сатор?
— Дзалар! Хумана Макс и’мана ратор.
Тридцать четвертый почувствовал, что начинает сходить с ума. Он никогда не попадал в настолько дурацкое положение и совершенно не представлял, что делать дальше.
— Что он говорит?!
Хронвек улыбнулся.
— Говорит, что не причинит тебе вреда. Не волнуйся, Гратагарат не вредит гостям Призрачного Замка. Он здесь с дипломатической миссией.
Макс попытался вернуть привычное душевное равновесие, но ничего не получилось. Только что его пытались расчленить живьём, и едва он выпутался из этой переделки, как началась совершенная чертовщина. Ему казалось, что все это кошмарный сон, только было непонятно, с какого момента он начинается. Тридцать четвертый уставился в пол, собирая свое сознание, тщетно пытаясь найти логическую опору для объяснения происходящего. Гектор обнял Даку Кад-Хедарайю за талию и шепнул ей на ухо: