– Черт побери! – воскликнул Верн. – Горгульи даже не настоящие существа. Они статуи. Чтобы увидеть горгулью, надо просто поехать в Новый Орлеан и глаза разуть, и все, и все.
– Как бы там ни было, с тех пор, как партизаны подостыли, все больше и больше туристов едут в джунгли смотреть Затерянный город.
– Ла Сьюдад-Пердида, – произнесла Элоди, с сильным акцентом, специально для Боди.
– Мам, ну хватит, а! – возмутился Пшик. – Я тут работаю.
– Прости, сынок, – извинилась Элоди.
– Больше туристов – больше видео. В прошлом году появилось вот это.
Пшик выстучал что-то в телефоне и разок провел по экрану, выводя ролик с Ютуба. Изображение было темным и дрожащим, но показывало, как что-то рептилиеподобное метнулось в сторону деревьев. Что-то большое, с головой в форме наковальни.
Верн выпрямился в кресле.
– Может быть.
Пшик прокрутил еще раз.
– Возможно.
– Возможно, что херня, – сказал Боди.
– Именно, – ответил Верн. – Но выбора у меня все равно нет.
«Мне все равно надо улететь, – подумал он. – Так почему бы, черт дери, не отправиться с целью?»
Верн был более чем взволнован. Он не искал своих уже долгое время и знал, что его скорее всего ждет жестокое падение со скалы разочарований. И все же…
– Ага, – сказал он. – Агась, лады. Так что, когда я отправляюсь?
– На следующей неделе, – ответил Боди, – если готов лететь.
– Да твою ж мать, Грин Дэй, – огрызнулся Верн. – Я рожден летать.
Пшик рассчитывал, что за неделю-то подберет нужные слова, но уже через пару дней ситуация обострилась. Боди получил по внутренним каналам известия, что драконью шкуру проверили на огнеупорность, и ФБР высылает еще двадцать агентов – прямо ковровое бомбометание своими людьми устроили. Так что новоиспеченный констебль решил ускорить отлет. В результате, отправление было перенесено на ту же ночь. Поэтому Пшик и Верн сидели на борту «Зодиака» в пятистах метрах от охраняемого заповедника Пас-а-Лутр в заливе Гарден-Айленд. Верн был закутан в толстовку с эмблемой «Пеликанов» на три размера больше и капюшон, так что любой проплывающий мимо запоздалый рыбак не обратил бы на него внимания.
– Помнишь тот пень перед хижиной, который смахивает на Дэнни ДеВито?
Пшик засмеялся.
– Помню, стремный такой. Дэнни, мать его, ДеВито. Люблю этого парня.
– Конечно. Кто ж его не любит. Самый смешной хрен во всем мире.
Пшик чувствовал, что дело тут не просто в приятном воспоминании об актере.
– Так а что там с пнем?
– Присмотрись к нему.
– Вашу ж мать, шеф. Вы мне еще и работу подкидываете? Я думал, мне в школу надо ходить.
– Надо. Потом в колледж. То, что под пнем, все обеспечит. Вдруг захочешь слегка приукрасить дом – внимание не привлекай, но малость кабельного не повредит. Может, даже широкополосный доступ. И ради всего святого, диван.