— М… ня… ту… ка… вод… слышно? Меня слышно?
Такого поворота событий я точно не ожидал! Коновязов заговорил голосом Андрюхи.
— Меня слышно?
— Да, слышно. Чо происходит?
— Я вышел в реальный мир и подключил голосовой аппарат Конкланда к своему микрофону. К сожалению, сейчас мы сможем работать только так: ты — там, а я — здесь, сидя за компьютером. Так быстро и удобно, как в первый раз, не получится. Но зато, так точно никто не сможет получить доступ к нашим наработкам без моего ведома.
— Да кому мы нужны?
— Сам же знаешь, что кому-то да нужны. Я не хочу опять провозиться с квестом прорву времени, а потом его просто кто-то удалит.
— И то верно. Ну чо, начнем?
— Да, давай как в прошлый раз, мне понравилась схема, по которой ты работаешь. Уже придумал название для квеста?
— Захват заложника.
— Как? И всё?
— Ну а чо? Отличное название, по сути, кратко, без всякого лишнего.
— А где интрига? Где творчество? Как вообще твои книги кто-то покупал с такими названиями?
— Знаешь чо? — хотелось запустить яблоко в голову этому хлыщу.
— Что?
— Еще подумаю над названием, — я не стал портить фрукт, а смачно надкусил и громко и недовольно зачавкал.
— Принимается. Тогда плэйсхолдером пока поставим «Захват заложника», но это не окончательный вариант, я тоже займусь этим вопросом. Персонажи?
Мое громкое жевание как будто не касалось его чувствительный ушей. Интересно, а каждый раз, когда я выкидываю такие фокусы, он обладает волевой стойкостью и просто терпит, или ему действительно почти всё по шарабану…
— Чо ты куда поставишь?
— Плэйсхолдер — заглушка, по-обычному.
— А-а-а! Запомню и запишу позже, — и произнес я это на полном серьезе, новая информация и термины, как молодильные яблоки для меня, с каждым таким плизходором я чувствую себя умнее и моложе.
— Что с персонажами?
— Давай начнем с основных, их будет четыре.
— Ого, то есть будут еще, помимо основных?
— Да! Ты чем слушаешь, Андрюха, я ж говорю, большой квест.
— Хорошо, принимается, четыре.
Как же непривычно было слышать из усатых уст Холланда голос Андрия. Как в старых зарубежных фильмах, где поверх иностранного языка актеров пускали русский гнусавый голос.
Передо мной появилось четыре человеческие фигуры. Это были просто белоснежные манекены, как в магазинах, без каких-либо половых признаков, и без каких-либо вообще признаков. От солнечных лучей от четырех солнц эти тела так ярко светились, что на них сложно было смотреть, не прищурившись. Я надкусил яблоко еще раз и подошел к первому.
— Цвет кожи смугловатый… так… чуть светлее, отлично! — глаза от яркости теперь не хотелось себе выколоть. — Рост как у меня. О! Отлично! Чуть сгорбленный, и чуть шире в плечах! Есть!