Те вежливо поздоровались.
— А что случилось с твоим платьем? — всплеснула руками Русленитта, сразу заметив опытным взглядом разодранный рукав Пэм.
— Нападение пушистых монстров, — ответила я.
Мы, смеясь, рассказали про встречу с болонками.
— Так давай, деточка, я тебе быстро залатаю, — предложила свои услуги тетушка Русленитта.
Она намотала отрез ткани на Пэм, как тунику, когда та сняла разодранное платье. Усадила девочек пить чай с плюшками, а сама быстрыми профессиональными движениями привела платье в порядок, даже почистила его. Памела надела платье, поблагодарила Русленитту, и они с Элли отправились осматривать прилавки.
— Памела хочет выбрать ткань на платьица своим миниатюрным куколкам, — сказала я Русленитте.
— Тогда, юная мэлл, вам сюда, — показала на нужные полки Русленитта. — А вы, мэлл Эллионария, вот тут можете посмотреть красивые заколки.
Русленитта отвела девочку к витрине с заколками и прочей мелочью и вернулась ко мне.
Я протянула ей узелок.
— Это вам, тетушка Русленитта. Попросила кухарку графа сделать для вас ее фирменный птичий рулет «кокоти». Уверена, вы оцените.
— Ох, спасибо, Имма. Балуете вы меня, девчата, — чуть не прослезилась тетушка Русленитта. — Пойдем присядем, покумекаем.
«Покумекаем» в устах тетушки Русленитты означало «поговорим за жизнь». Она стала расспрашивать, как живется мне у графа, как я лажу с его дочками.
— С виду девочки как девочки, — недоумевала она. — А уж слухи о них, словно это чудовища из преисподней.
— Слухи всегда преувеличивают, — улыбнулась я. — Девочки, конечно, с характером. Но у кого его нет? — пожала я плечами.
— Послушай, Имма, может, ты слышала, я пожалела Розамунду и взяла ее на работу, — посерьезнела Русленитта.
— Вот полчаса назад и узнала. Я впервые вышла в город, как устроилась к графу.
— Я ваших дел не знала, только с чужих слов. А ты верно сказала, слухам веры мало. Тем более что Розамунда все вывернула в свою сторону. Если бы я тебя не знала, запросто бы ей поверила. Но и ее мне жалко было, осталась девка без работы, квартира съемная, да еще и семье помогает.
— У вас очень доброе сердце, — согласилась я.
— И теперь оно страдает, — посетовала Русленитта.
— Почему? — насторожилась я.
— Пожалела, что поддалась порыву и взяла ее. А как теперь выгнать, не знаю, — горестно вздохнула Русленитта.
— Что случилось-то? — заволновалась я.
Еще не хватало, чтобы Розамунда обидела нашу тетушку Русленитту. Да за нее обидчицу все наши девчонки порвут, не только я.
— Она преисполнена к тебе ненависти. Все разговоры сводятся к тебе. И со мной, и с общими знакомыми, кто ко мне заглядывает. Я уже сколько раз требовала, чтобы она прекратила! Грозилась даже уволить. Она на какое-то время перестает, а потом опять за старое! Дура! — в сердцах выругалась тетушка Русленитта. — А мое сердце не терпит ненависти, мне надо, чтобы меня любовь окружала. Некомфортно мне, — пожаловалась Русленитта.