Давно позабытые записи досье четко и ярко освещают постыдное непостоянство непревзойденного перебежчика. В месяце вантоз (месяц ветра — 4-й месяц французского республиканского календаря) IV года мы находим Монгайра — роялистского агента-вербовщика, провозглашающего «непорочность» своей преданности Республике. В месяце нивоз (месяц снега — 6-й месяц французского республиканского календаря) того же самого года он осудил «претенциозного болтуна» Фош-Бореля, которого сам побудил возвыситься от профессии книготорговца до эмиссара Бурбонов и секретного агента. В месяце плювиоз (месяц дождя — 5-й месяц французского республиканского календаря) он объявил свою готовность выставить на всеобщее обозрение предательские переговоры генерала Пишегрю, в которых — как нам известно — он сыграл лидирующую и двурушническую роль. В месяце прериаль (месяц лугов — 9-й месяц французского республиканского календаря) XIII года он написал Реалю, что отрекается от своей семьи, «многократно сгорая от стыда из-за того, что я родился в общественном классе, к которому принадлежат все мои враги, потому что я никогда не был виновен в их пороках». В 1810 году, находясь в долговой тюрьме, он обращается за помощью к спасательному вмешательству министерской полиции и соглашается делать все, что его попросят, если только сможет обрести свободу и получить пенсию. В тот же самый год Наполеон принял его на службу как политического шпиона, и Монгайр сразу же оказался «безмерно счастливым посвятить свою жизнь служению августейшей особе». По приказу императора его долги были оплачены до последнего сантима — 78 417 франков 45 сантимов. Ему также выделили пенсию в 14 тысяч франков. Однако при реставрации Бурбонов он запел по-новому, ссылаясь на то, что с 1801 по 1814 год находился «в плену или под непосредственным надзором человека, узурпировавшего трон Франции».
Уловки Секретного комитета
Если Реаль и Демаре воздействовали на врагов имперской Франции с помощью таких извращенных инструментов, они, вместе со своим шефом Фуше, заслуживают признания, как новаторы крайне эффективной техники шпионажа. Их защитные меры контрразведки оказались поразительно успешными и жизненно необходимыми для империи, осаждаемой полчищами шпионов. Сила Бонапарта всегда поддерживалась военным могуществом. Вражеские агенты прокладывали тоннели к его границам, заполняли его города, парили над его армиями. Законные аспекты его правления были затуманены пушечным дымом; подлинный фундамент империи был зарыт во все еще дымящихся руинах двух других режимов. Революционеры следили за ним и относились с презрением, как к последнему монархическому угнетателю их страны. И как беспощадного военного узурпатора его преследовали заговоры и слежка роялистов и изгнанников, Бурбонов, объявленных вне закона аристократов и прочих шарлатанов.