Огромное замешательство, связанное с началом всеобщей войны, похоже, не предвиделось ни одним из выдающихся умов, которые долго боролись с военными провокациями. Неудачи, промахи и серьезные опущения нанесли удар по всем фронтам. Расточительство, глупость и невнимательность стали уже привычными, вроде новобранцев, которых нельзя отослать назад и которые создают суматоху на поле боя. Создавалось впечатление, будто некоторые выдающиеся промахи разведки готовились долгие месяцы и годы заранее, а самые извращенные оказали предсказуемый эффект на историю.
Французы сорок лет бредили реваншем, мечтали о возвращении Эльзас-Лотарингии, о расплате за Седан и за сдачу Парижа. Что же так долго готовила эта мощная военная держава к «неизбежному» конфликту и упустила из виду в своих требованиях? Если не брать в расчет легкую 75-миллиметровую полевую пушку, то можно сказать, что Франция оказалась практически неподготовленной к войне и могла считаться жертвой неожиданного и внезапного нападения. Французская разведка, маниакальная сосредоточенность которой на тевтонской угрозе погубила Дрейфуса, отправила Пикара в тюрьму, Лажу в изгнание и жестоко исковеркала или разрушила подпольную деятельность тысячи агентов, — эта разведка начала мировую войну с того, что внесла солидную контрибуцию в победу Германии. В августе 1914 года на полях сражений оказалось вдвое больше немецких солдат, чем ожидал французский генеральный штаб. Агенты и эксперты из разведки, оценивая численность германской армии, «учитывали только действующие дивизии», хотя прежде французская разведка «учитывала возможность того, что немцы с самого начала пустят в ход резервные соединения». Так что «главная ошибка французского плана заключалась в том, что немцы располагали вдвое большим числом войск, чем их могло быть по оценкам французской разведки — вполне достаточным для широкомасштабного маневра».
После 1906 года, когда молодой фон Мольтке сменил знаменитого графа Шлиффена на посту начальника германского генерального штаба, к общему числу германских дивизий прибавилось девять новых. Но хотя у специалистов французской разведки имелся восьмилетний срок на исправление прежних ошибок и выявление роста численности германской армии, они упорствовали в своем заблуждении и даже склонили на свою сторону генерала Жоффра. Его впечатляющий «план XVII», построенный на принципе offensive à outrance (наступление до конца), исходил из ошибочного расчета, послужившего одной из причин провала «плана XVII», который пришлось менять буквально на поле боя.