Елизаветинская секретная служба
Судя по секретным донесениям разведки и переписке иностранных послов, въезжавших и выезжавших из Англии во второй половине XVI века, не существовало более волнующей загадки, чем девственность королевы. Елизавета кокетничала и проявляла дипломатическую нерешительность с Иваном Грозным и другими гораздо менее жестокими властителями, которые добивались ее руки. Но ни надежды этих далеких ухажеров, ни репутация королевы не пострадали от слежки вражеских глаз.
Фредерик Чемберлен в своем научном труде доказал, что посланники или агенты, бывшие действительно нейтральными — такие, как представители короля Швеции и венецианского Совета десяти, — писали как люди убежденные в добродетели и скромности английской государыни и уважающие ее величие и дипломатическое мастерство. Даже шпионы Филиппа Испанского, приученные верить в худшее, но географически достаточно далекие от пагубных фобий Филиппа, чтобы скормить ему немного истины, не смогли изобрести ничего более губительного для репутации Елизаветы, чем повторяющиеся католические заговоры, призванные лишить ее жизни. Броня ее защиты, как и независимый характер, не имели значимых изъянов; великой королеве и капризной даме ревностно служили глубоко преданные и бдительные мужчины.
До Уолсингема был Сесил, а после него другой Сесил, компетентный и настойчивый. Разведывательная и контрразведывательная служба не утратила энергичности времен Уолсингема, хотя, возможно, ее проблемы все больше сужались, поскольку «вмешательство» иезуитов стало менее агрессивным, Филипп Испанский умирал, а Мария Стюарт уже была мертва. Один агент елизаветинской секретной службы до сих пор привлекает внимание ученых и вызывает восхищение различных людей, но не своими политическими достижениями или тайными заговорами, которые он раскрывал, а тем, что в своей насыщенной двадцатидевятилетней жизни нашел время проявить себя вдохновенным пионером английской поэзии и драматургии. И молодой Кристофер Марло был не единственным студентом Кембриджа, кто принял предложение стать правительственным шпионом.
Марло, как полагают, действовал наиболее активно в качестве тайного агента между февралем и июлем 1587 года, поскольку в то время он отсутствовал в колледже. Его обвинили в том, что он уехал за границу, в Реймс, что было очень близко к обвинению в обращение в католика — или намерению стать католиком. Во Франции герцог де Гиз, лидер ортодоксального католицизма, союзник Филиппа II, злейший враг Англии, до последнего стремившийся спасти свою племянницу Марию, королеву шотландскую, взял за правило оказывать гостеприимство английским студентам и семинаристам, намереваясь по возможности использовать их в своих заговорах против Елизаветы. Эти заговоры потерпели крах по целому ряду причин, и одной из них было несколько студентов, заинтересованных Гизом или его помощниками и отправленных во Францию английскими мастерами шпионажа. Если Марло отправился в Реймс с разрешения властей, то он мог шпионить за католическими заговорщиками, только притворившись, что присоединился к ним.