Достаточно всего лишь пролистать страницы сообщений Пипса, этого несравненного «тайного разведчика» Реставрации, чтобы узнать из жалоб того времени, как люди вспоминали блестящую деятельность Турлоу. 14 февраля 1668 года мистер Пипс записал:
«Секретарь Моррис, находясь в тот день в палате представителей, когда речь зашла о разведке, сообщил, что ему отпущено на разведку всего 700 фунтов в год, тогда как во времена Кромвеля он (Кромвель) предоставлял на это 70 тысяч фунтов в год; и это подтвердил полковник Берч, заявивший, что таким образом Кромвель носил секреты всех князей Европы у себя в кармане».
Парламент вернулся к теме секретной службы только через три дня, и скудная сумма, выделенная Моррису на разведку, согласно записи Пипса от 17 февраля 1668 года, увеличилась на пятьдесят фунтов:
«Здесь, в палате, они самоуверенно высказывались о плохих советниках короля и о том, что их всех надо выгнать, а еще лучше — арестовать многих из них; вспоминались заседания Долгого парламента в начале войны; упоминались слабая информированность короля, в отношении чего они ожесточились против милорда Арлингтона, говоря, между прочим, что каков бы ни был Моррис, который заявил, что у него есть только 750 фунтов в год на разведку, король слишком щедро заплатил милорду Арлингтону, даровав ему за это 10 тысяч фунтов и баронство».
Позже в том же году Пипс обсуждал вопрос о шпионаже с человеком, который являлся резидентом Кромвеля в Голландии и, несомненно, руководил важной частью разведывательной системы Турлоу, поскольку Голландия в то время была признана главным морским и военно-морским конкурентом Англии. И поэтому сему своеобразному сплетнику Реставрации пришлось зашифровать это в своем личном дневнике от 27 декабря 1668 года:
«27-го числа (День Господень). Пошел в Уайт-холл и там увидел в часовне короля, но не стал ничего слушать, а пошел прогуляться по парку с У. Хьюэром, который был со мной; и там, среди прочих, встретился с сэром Дж. Даунингом и прогуливался с ним час, разговаривая о делах и о том, как шла последняя война… Он сообщил мне, что у него есть такие ловкие шпионы, которые смогли вынуть ключи из кармана де Витта, когда тот почивал в постели, открыли его кабинет и принесли ему бумаги, оставив их у него на час, а затем отнесли их обратно, положили на место и снова вернули ключи в карман. Он говорит, что час спустя он всегда находился в курсе самых приватных обсуждений, происходивших только между двумя или тремя важнейшими персонами, а еще через час он посылал известия об этом королю, но никто здесь не обращал на них внимания…»