Ежегодная субсидия на разведку и контрразведку в размере 70 тысяч фунтов стерлингов, похоже, была мудро инвестирована до последнего фартинга. Она набивала всевозможные карманы; у Турлоу повсюду имелись агенты, многие из которых пользовались большим доверием Карла Стюарта. О заговорах, постоянно вынашивавшихся в Париже и Мадриде, в закоулках Брюсселя, Кельна и Гааги, госсекретарю Турлоу докладывали со сверхъестественной пунктуальностью. Кабинеты министров Франции и Испании встречались за тщательно охраняемыми дверями, но уже через несколько дней Турлоу мог прочитать подробный отчет об их «тайных» совещаниях. Говорят, Оливер Кромвель был единственным человеком, который озадачил Мазарини. Кромвель превосходил кардинала не только как солдат, но и как религиозный лидер; он превосходил его как руководитель и во всем остальном, кроме личной алчности; тогда как Турлоу, подчиненный Кромвеля, мог бы даже преподать итальянцу несколько уроков хитрости, безошибочности и успешного управления секретной службой. Неудивительно, что Мазарини был озадачен!
«Нет такого правительства на земле, — писал венецианский посол Сагредо Совету десяти, — которое разглашало бы свои дела меньше, чем Англия, или было бы более точно осведомлено о делах других стран». Ученые информаторы, нищие роялисты, простодушные фанатики, изгнанные вожди кланов, скрывающиеся от правосудия, молодые повесы и негодяи, нарушившие закон — даже «приговоренные к смертной казни с отсрочкой исполнения приговора», — нашли себе работу во времена Турлоу в качестве агентов секретной службы. Многие из них «никогда не знали, что находятся у него на службе. Он перехватывал письма с такой регулярностью, что роялистскую корреспонденцию можно было с тем же успехом доставлять прямо к нему в кабинет… Бедняга Хайд во Франции, у которого не было ни фартинга, чтобы потратить на что-нибудь», и не подозревал, что Турлоу «читает его, как открытую книгу», и получает подшитые отчеты о его «самых секретных планах практически до того, как они были окончательно составлены».
Подобно Уолсингему, гениальному человеку, полагающемуся на особый талант Томаса Фелиппеса, госсекретарь Турлоу принял на службу и зависел от знаменитого дешифровщика, доктора Джона Уоллиса из Оксфорда. Без Уоллиса искусный перехват Турлоу роялистской почты был бы скорее цензурой, чем шпионажем. А враги протектора наверняка встревожились бы и научились общаться каким-нибудь другим способом. Похоже, Уоллис мог «взломать» любой код или шифр, известный интриганам той эпохи; и он наносил приспешникам Карла такие удары, какие великие британские криптографы — сэр Альфред Юинг или капитан Хитчингс — приберегли для немцев после 1914 года.