Младшая дочь, Габриэла, пошла в отца: независимая, упрямая, эгоцентричная. Фридерик Рок был широким человеком и снисходительным отцом, а дядя, занявший после его смерти место главы семьи, слишком строго опекал овдовевшую сестру и ее дочерей. Габриэла взбунтовалась. Жизнь в Варшаве с отцом оставила у нее самые лучшие воспоминания. Она получила отличное образование в дорогой католической школе для девочек, где она каждый вечер молилась, чтобы Святая Дева помогла ей вернуться в Варшаву. Достигнув совершеннолетия и получив право распоряжаться своей долей наследства, она немедленно туда вернулась. Блестящее знание английского, французского, немецкого и польского языков, а также американское воспитание способствовали тому, что она получила место учительницы в школе при Американском посольстве. Вскоре она стала там незаменимой и, единственная из всех поляков, получила доступ к секретным документам.
Рента от ее доли отцовского состояния и работа в посольстве открыли перед ней двери в высшее общество Варшавы, считавшейся ”Парижем” Восточной Европы. Габриэла была на редкость хороша собой, и у нее не было отбоя от кавалеров. Это была классическая польская красавица — блондинка с искрящимися глазами, но не дородная, а маленькая и изящная.
Она любила флирт и ухаживания. Каждые несколько месяцев, получив очередное предложение и взвесив все ”за” и ”против”, она его отвергала. Габриэла наслаждалась свободой и хладнокровно ограничивала свои отношения с мужчинами до определенного предела. Ей было хорошо в Варшаве. Другого такого города нет и не было. Она понимала, что рано или поздно встретит человека, который станет незаменимым, как и Варшава, но пока что жизнь, была прекрасна, и Габриэла не торопилась. Единственную неосторожность, вполне простительную для молоденькой девушки, она допустила когда-то в отношениях с учителем, который после школы учил ее неподобающим вещам.
Уйдя от Бронских, Габриэла пошла искать Андрея и Криса на Иерусалимских аллеях, зная, что они не пойдут выпивать за пределы этого района. Она успела заглянуть и к журналистам, и к сионистам, пока не напала на их след. Надо было спешить: в двух местах они уже устроили небольшой дебош и еще в одном — крошечный скандальчик.
В гостинице ”Бристоль” она прошла прямо в бар. Новый южноамериканский джаз играл модное танго. Теперь все помешались на танго. Если Андрей не слишком напился, подумала Габриэла, может, удастся его затащить сюда — он так хорошо танцует, когда хочет.
— Да, мадам, — сказал бармен, — они здесь были, но ушли с полчаса назад.