— Ладно, Марта, — улыбнулась Габриэла, — пошли еще потанцуем.
Они вернулись в зал, и обе одновременно увидели его. Собственно, все взгляды устремились к дверям, когда вошел, если можно так выразиться, ”эталон польского офицера-кавалериста”, лейтенант Андрей Андровский. После секунды восхищенного молчания его окружили приятели; они весело хлопали его по плечу, а он не без бахвальства рассказывал им, как занял первое место в среднем весе на чемпионате польской армии по борьбе.
— Правда, он — душка? — проворковала Марта.
— Кто это? — не отрывая взгляда от лейтенанта, спросила Габриэла.
— И думать не смей, Габи, лейтенант — неприступная крепость. Еще никому не удавалось разгрызть этот орешек.
— Но почему?
— Одни говорят, что он тибетский монах, другие — что половина Варшавы — его любовницы.
— Как его зовут?
— Лейтенант Андровский.
— Улан-Тарзан?
— Ну, ладно, — вздохнула Марта, — пошли, мой благоверный ждет.
— Пусть Томми представит меня лейтенанту Андровскому, — взяла Марту под локоть Габриэла.
— Пусть, но держу пари на шляпку от Фиби, что он даже не проводит тебя домой.
— Прекрасно, завтра в полдень у Фиби. Я точно знаю, какая шляпка мне нужна.
Когда Томми Томпсон представил Андрея Габриэле, тот не поцеловал ей руку, а просто вежливо кивнул, ожидая обычного >,,Так вы и есть тот самый Андрей Андровский!”
— Простите, я не расслышала вашего имени, — произнесла Габриэла.
”Неплохой ход”, — подумал Андрей.
— А мне ваше имя известно, мадемуазель Рок: как и многие, я поклонник работ вашего покойного отца. И совершенно неважно, как меня зовут — вам стоит лишь щелкнуть пальцами и сказать: ”Эй, как вас там...”, и я пойму, что вы обращаетесь ко мне.
”Не такой уж скучный вечер”, — решила Габриэла.
”Что за дурь на меня нашла — разыгрывать викторианские игры с избалованными девицами”, — удивился про себя Андрей.
— У меня свободен следующий танец, лейтенант.
”Батюшки, — подумал он, — она даже не изображает скромность. Рубит с плеча. Ну-ка посмотрим, что за птичка. Немного худовата”.
— Вы умеете танцевать, лейтенант?
— Видите ли, вообще-то я блестящий танцор, но, честно говоря, танцую только в виде одолжения.
— Если вам не доставляет удовольствия танцевать, зачем же вы дали себе труд прийти сюда?
— Мне полковник приказал. Видите ли, я олицетворяю славу нашего полка.
”Ко всему еще и тщеславен!” Габриэла собралась было повернуться и уйти, но краем глаза увидела Марту. Та, хихикая, подталкивала локтем своего Томми. Заиграла музыка.