— Повезло, — произнёс я одними губами. Голос пока не желал подключаться.
Это ты называешь везением, способный мальчик? Оглядись…
Я опустил взгляд. Останки вертолётов тлели повсюду. Ведь все четыре упали сюда. На головы моих парней, которых я сам, по доброй воле притащил с собой на верную смерть.
Тела лежали повсюду. Одни сжимали автоматы, другие, кажется, пытались сдаться и погибли безоружными. Сдаться — кому? Я не видел трупов врагов. Не видел и живых.
— Лей! — позвали меня негромко.
Я резко обернулся и увидел выживших. Быстрым шагом спустился на пару десятков метров. Они лежали вповалку, ошалевшие. Живые, но контуженные пережитым. Десяток человек, из которых я знал по имени лишь немногих. Остался лишь один цюанец — Генгис. Остальные пришли ко мне позже. Как, например, этот.
— Ты как здесь оказался? — спросил я, прекрасно понимая, что взялся не за то, да и время выбрал предельно неправильное.
— Как… — прошептал Ксиаози. — Я же сказал тогда. Я — с тобой, Лей. А я за слова отвечаю…
— Ты как с моста выбрался? — оборвал я его.
— Дохлым прикинулся.
— Чего?
— Ну, я лежал, не двигаясь. Там же военные сразу свалили, типа за поездом. А пока копы подтянулись — я слинял. Прикинулся, что не при делах.
— И ехал с кем-то в машине, не показываясь мне на глаза?
Ксиаози несколько раз кивнул с такой энергией, что оставалось лишь удивляться, как у него голова не отвалится.
— Не знаю даже, что меня больше поражает — твоя преданность, или сдвинутость, — вздохнул я.
Сил не было даже на то, чтобы сорвать злость на этом уникуме. Впрочем, я немного покривил душой. Верность парня перевешивала все его косяки. Даже Джиан на его месте, наверное, предпочёл бы свалить по тихой грусти, чтобы не попасть мне под горячую руку. А этот — полз себе молча, как Филипок в школу…
— Что тут было? Кто стрелял? — перешёл я к самому главному.
— Да никто! — рявкнул вдруг Ксиаози и содрогнулся. — Пулемёты автоматические. Замаскировали в камнях. На турелях. Просто косили всех, и…
Не в силах договорить, Ксиаози ткнул пальцем в сторону. Я сделал туда шаг и увидел один из пулемётов. Его повалили набок и, полагаю, в сердцах даже попинали. Присев, я осмотрел всё вокруг и заметил разбитую камеру. Крохотную.
— Твою мать, — прошептал я. — Идиот…
— Ты не виноват, Лей, — сказал Юн, незаметно подошедший сзади.
— Знаю. — Я встал и повернулся к нему. — Это ты виноват. Я хотел идти один, а ты сказал подтянуть их. Так правильно?
Юн попятился, но взгляд не отвёл.
— Лей, мы не могли знать, как всё будет…
— Не могли, bl*ad’! — крикнул я, уже не сдерживаясь. — Это он мог и — знал! Он всё знает и не стесняется в средствах. Он каждый мой шаг усевает трупами с самого того грёбаного турнира. Отступись, Лей Ченг, и сохранишь кучу жизней! Вот какая ведётся игра. И я ведь отступил! Я два месяца сидел на жопе ровно, и всё было хорошо!