Правда, в качестве последней милости им почти не ограничивая в воде дали помыться. Такую роскошь, как утренний душ, по нынешним временам могли позволить себе только состоятельные люди.
После завтрака, к которому она, правда, едва притронулась, Ева почувствовала сонливую тяжесть в теле и мыслях. Всё вокруг протекало как во сне.
Суматоха на грани паники сменилась апатией на грани полного безразличия к своей дальнейшей судьбе. Впрочем, абсолютной тишины тоже не было. Ибо молчать было гораздо страшнее, чем говорить. И потому многие вокруг, разбившись на группки по двое-трое, о чем-то беседовали между собой. Но все как один говорили очень тихо, почти шёпотом.
Нашлись и такие, кто, прикрывшись руками и обходя сидящих на полу, пробирался по «вагону». При этом они, несуразно вытягивая шею, во все стороны рыскали глазами, видимо, пытаясь разыскать кого-то.
Только десяток разжалованных имперских гвардейцев, сбившись в тесную стаю и стоя во весь рост, в полный голос гоготали о чём-то почти в самом центре контейнера. Показывая свои бесшабашность и бесстрашие и пренебрежительно поглядывая вокруг, на людей, не принадлежащих к их стае. Но и жеребячий смех, и бравада были слишком уж демонстративны и не столь громки, как обычно. И это было заметно.
«Они тоже боятся, разумеется. Просто рисуются своей показной неустрашимостью, — подумалось Еве. — А может быть, заранее определяют своё положение и закрепляют свой статус в ни для кого непонятном пока будущем…»
Несмотря на скученность и тесноту, вокруг группы гвардейцев образовалось «кольцо отчуждения». Достаточно широкое и свободное от присутствия других людей. «Волков императора» всё ещё боялись. И не только по привычке, въевшейся в кровь и мозг. Они внушали опасения своим нынешним вызывающим поведением хозяев людских судеб и жизней и сейчас. Безжалостные, беспощадные и бездушные карательные машины, привычно сеющие вокруг себя лишь страх.
«Как они вообще сюда попали? За какие проступки? Хотя, возможно, это те самые, из новостей, что в течение последнего года регулярно убивали владельцев дорогих каров».
Старшая сестра внезапно больно заехала ей своим острым локтем в бок.
— Не пялься на них! — рассерженной змеей предостерегающе прошипела Бренди. — Вообще опусти глаза вниз и ни на кого не смотри. Не привлекай к себе внимания.
Ева усмехнулась, но промолчала. Вот ведь коза! Всё прямо как в детстве, когда к Брен приходили парни, а малолетняя Ева с любопытством глазела на них. Ну почти, как тогда…
Младшая сестра послушно попробовала смотреть в пол, но это было выше её сил. Ей было слишком страшно. А осмотр окружающих людей, хоть немного да отвлекал от нарастающего страха.