А минут через сорок в дверь позвонили. Гоша открыл, и в прихожую вошла рыжеволосая и зеленоглазая молодая женщина со стройной фигурой и тонкими чертами лица, в цветастом платье и лакированных бежевых туфлях на высоком каблуке. Горецкий обнял и нежно поцеловал гостью в шею, сказал с довольной улыбкой:
— Привет, Анюта, рад снова тебя видеть.
Анна Звонарева в ответ тоже улыбнулась:
— Не будем терять времени, у меня есть только час…
Потом они лежали на мятой простыне на раскладном Гошином диване и обсуждали ее мужа, ставшего недавно заведующим кафедрой.
— Пока что Коля — только исполняющий обязанности, не думаю, что его в итоге утвердят, — с сарказмом произнесла Звонарева.
— Почему? — удивился Горецкий.
— Понимаешь, Гоша, мой Николай Семенович — настоящий лузер. Он не в ладах с начальством, вечно заступается за других в ущерб своим интересам. А главное — так и не научился добывать деньги, дожив до седых волос. Бессребреник, одним словом.
— А так ли это плохо?
— Времена Дон Кихота давно прошли, сейчас ветряные мельницы любого сотрут в пыль, — с досадой бросила Анна. — Лучше расскажи, как твои дела?
— Да все в шоколаде, как и всегда. Вот ведь тесен мир — твой муж сменил в универе Свиридова, с которым я встречался за неделю до его гибели.
Они замолчали, каждый думал о своем. Горецкий вдруг вспомнил, как познакомился с Аней Звонаревой, смазливой, хитрой и любвеобильной дамочкой, ловко обманывающей своего пожилого супруга. Анна приехала в тот солнечный день в торговый центр с обычной своей задачей: найти новых потребителей услуг рекламного агентства «Речные пороги». Она привычно ходила по офисам, магазинам и киоскам, беседовала с менеджерами или старшими продавцами, оставляя им красочные проспекты с восторженными отзывами прежних заказчиков. Большинство слушало бойкую рекламистку вполуха, стараясь побыстрее выпроводить ее в общий коридор, но Звонареву это ничуть не смущало, она продолжала обход все с тем же апломбом, граничащим с бесцеремонностью. В антикварном салоне Гоша поначалу тоже хотел прервать презентацию нагловатой посетительницы, но потом пригляделся к ней и увидел в глазах Анны явный интерес к своей персоне, никак не связанный с рекламным бизнесом. Они улыбнулись друг другу, обменялись телефонами, встретились на следующий день — и появилась у Горецкого новая любовница. Никаких особых планов на будущее со Звонаревой Гоша не строил, да и она тоже прекрасно понимала суть их отношений, но обоих устраивало такое положение дел. Встретились днем на час-другой, занялись любовью, поболтали о том о сем в постели — и разбежались. О женитьбе Горецкий пока и не думал, но, прощаясь со Свиридовым и Оксаной Лопатиной, он вдруг почувствовал, что по-прежнему не безразличен ученице профессора. Однако Гоша решительно запретил себе даже думать о возобновлении каких-либо отношений с Оксаной, это значило бы предать Виктора Антоновича, так хорошо отнесшегося к своему бывшему студенту, а предателем Горецкий быть не желал. Однако сболтнул по глупости Лонскому о посещении коттеджа с подлинниками картин знаменитых живописцев. И все-таки, не стало ли это причиной последующей трагедии? Опять дурацкие мысли полезли в голову, пора с ними распрощаться раз и навсегда…