Но вот я иду в промозглой тьме, без сил, без поддержки и вникуда. Странное дело, выходя из дверей я отчётливо представляла себе как приду домой, устало поем, искупаюсь в тёплой ванне и упаду на постель, проваливаясь в сон… Отойдя шагов на двести с ужасом вспомнила — у меня нет дома! Мне фактически некуда идти. Я осталась не просто одна, осознание того, что меня больше никто не ждёт уже давно поселилось в душе, но я совершенно забыла, что дома у меня тоже нет. Ничего. И остановившись посреди улицы, на которой больше не горели фонари, я вспомнила всё — Ночь Свободы, погромы, огонь, охвативший мой родной дом, всё, что осталось в память о родителях, няне и брате. И пустота в душе. Нет сил даже оплакать свои потери, нет сил отчаиваться, ни на что нет сил. Я брела по тёмным улицам, с которых так и не убрали мусор, битые стёкла, бутылки, и думала лишь о том, чтобы упасть и уснуть. Усталость, дикая и давящая вытесняла все остальные мысли — напади на меня сейчас грабитель, или рабы, ищущие на ком сорвать злость — мне было бы всё равно. Перед глазами лицо роженицы, пациента, что умер на операционном столе, того ребенка и ощущение собственной слабости, несостоятельности…
Я брела потерянно и устало, не замечая проходящих мимо людей, едва не угодив под копыта дворянского ополчения, из которого ныне формировали городскую стражу, не чувствуя холода. Едва свернула к окраине города, какой-то мужчина чуть не сбил с ног, и не извинившись побрёл прочь, пьяно покачиваясь. Очередная ночь…
Из тумана будто выплыла дверь доходного дома. Долго стояла, вспоминая условный стук. Вспомнила — три быстрых, четыре с более длинным интервалом удара. Дверь отворилась, всклокоченная госпожа Урас высунула длинный, крючковатый нос, воровато огляделась, схватила меня за руку и втащила в нутро дурно пахнущего помещения. Я едва не упала.
— Ходила где? — хмуро вопросила женщина.
Не было сил отвечать, не было желания объяснить. Молча кивнув, я устало побрела по лестнице, поднялась наверх, под самую крышу, вошла в комнатку, грязную, пыльную, прошла к кровати и рухнула, не раздеваясь. Потом, проваливаясь в сон, услышала чей-то тихий плачь, и, свернувшись в комочек, постаралась просто не думать о том, что это плакала я.
Тёмная Империя. Ксарах
Школа Искусства Смерти
Он сидел за столом и пил вино. Белое. Глоток за глотком. Адепты вели себя тихо, как и всегда в присутствии легендарного магистра Эллохара. Сам же директор задумчиво оглядывал зал. Вампиры за длинным столом, все, от первого курса до двенадцатого — эти всегда держались вместе. Заметил взгляд, который метнул на него племянник. Не отреагировал, как и всегда — Влад предпочитал самостоятельность и о родстве с лордом-директором не распространялся сам и просил не распространяться дядю. Но сегодня племянник вёл себя странно, словно его что-то тревожило. Магистр Смерти взглянул в другой конец зала, где среди лунных фей сидела адептка Иллиса, четвёртый курс. Прекрасно зная, где девушка доселе пыталась ночевать, Эллохар с некоторым неудовольствием отметил взгляды, которыми обменялись лунная и оборотень из Рысей.