Он вздохнул и поднялся.
– Ну и куда ты опять подорвался? – сердито поинтересовалась эльфийка. – Я тут решаю с тобой вопрос владычества над миром – а ты убегаешь! Я, между прочим, под это дело чуть ли не отдаться тебе готова! Да даже готова! Что может быть еще важнее?!
– Да много чего! – пожал плечами он. – Прийти на яйлу – это лишь первый шаг из множества. Здесь еще как-то жить надо. Так что, в очень широком смысле, путь на яйлу не завершен. Он вообще только начинается. Зря мне мечталось…
Он нахмурился и замолчал.
– Дурачок, – вздохнула эльфийка. – Какой же ты дурачок… о себе хоть немножко думать не пробовал? Вижу, что нет. И обо мне – тоже!
Она легко поднялась, подошла и уткнулась лицом в его плечо.
– Иди уж, мой император, – еле слышно пробормотала она. – Иди, пока я тебя понимаю. Пока в гуолы не заковала.
Она улыбнулась ему, пряча подозрительно заблестевшие глаза, и ушла первой. Видимо, чтоб не заковать-таки кое-кого в гуолы. А Санниэре с сочувствием подумал о Хисте. О жутко тайном пророчестве, как водится, осведомлены все. И скоро до всех честолюбивых девиц дойдет, что королева мира – фигура места, проще говоря, жена Хиста. Хе! Да маленького полицейского на клочки порвут! Разве что Яха ни на что претендовать не станет – хотя как раз она-то…
И тут до него внезапно дошло, что он – жив. Он даже сел прямо где стоял. Жив, блин… блин! И ни одного обязательства ни перед кем! Степняки на яйле, и Асиа при них, войска с Хистом, и уж крепь Кыррабалты точно нигде не пропадет! А он – свободен! И может – блин, даже должен! – пожить всласть! Ха! Забрать Яху…
Он мечтательно прикрыл глаза. Представилось вдруг ярко, как сидит он за огромным столом во дворе Колы Гончара, старая груша над головой склоняется, вечер ранний, веселые молодки носятся с едой, и рука, тяжелая после работы, покоится на мягком плече смущенной жены… Почему нет? Был он корчевщиком, и каменотесом бывал, и строителем имперских дорог – так что работать может! А на восстановлении городов ахархо каменотесы ох как потребуются… А еще можно податься во Флоренсо! Не откажет, наверно, второй папа пристроить сыночка в эльфийский университет – или что у них там из высшего образования? Как-никак, а он ведь и эльф тоже, как выяснилось! А можно…
Он вскочил и в волнении побрел незнамо куда. Мечты теснились в голове, множились и вызывали чувство сладостного щемления в груди…
Потом он наткнулся на скальный выход. Оглядел его и хмыкнул. Как будто ноги специально его сюда привели. Ведь это же оно и есть! В смысле, место общения с богом. Было когда-то у народа ахархо чудное верование, густо замешенное на фетишизме.