Берешовский затянулся, задумчиво глядя на сигарету, словно забыл, о чем только что говорил.
— Ну? — не выдержал Четкеров.
— А вот теперь самые странности и начинаются. Старые следы мы не нашли, само собой, развеялись они. Пришлось работать только с местом, где он на пацана этого напал. Как его…
— Кузнецова.
— Ага, Кузнецова, — хмыкнул старик. — Напал он на него, а потом отступил. Ну, ты знаешь, Пал Сергеич. Его след аккурат к школе идет, а перед ней заканчивается.
— Переплетается с другими, — Четкеров взъерошил волосы.
— Если бы, — стряхнул пепел Берешовский прямо на пол. — Просто обрывается. Вроде шел маг — и пропал.
— Как это возможно?
— Я же говорю, странности.
— Вы не ошиблись?
— Три раза проверили, — Эльза устала молчать. — Такое ощущение, будто маг вдруг опустошился. Сам. Или умер.
Четкеров недоверчиво глядел на блюстителей, не зная, что сказать. Выходила полная чертовщина.
— Не смотри ты на меня волком, Пал Сергеич, я сам не знаю, чего и думать. И не перемещался он, я пространственную магию за версту чую. Просто пропал, будто и не было.
— И что мне сказать Терлецкому? — Четкеров поднялся на ноги и стал ходить взад-вперед по крохотному помещению. — Что убийца мертв и больше не угрожает ученикам? Или нам так кажется, потому что не можешь объяснить, куда он запропастился? Нужны доказательства.
Берешовский пожал плечами, а Эльза промолчала. Ситуация была странной, из ряда вон. Павел Сергеевич остановился.
— А если будет совершено еще одно нападение, что тогда?
— Отследим его, — сказал старик, туша сигарету о стену. — На всех уникумах Поплавки. Толку, правда, никакого.
— Нет-нет, он жив. Я это чувствую, — у Четкерова лихорадочно блестели глаза. — Его надо спровоцировать.
— Дети могут пострадать, — серьезно сказала Эльза.
Однако на ее замечание никто не отреагировал. Старик Берешовский лишь прищурил левый глаз и выдал короткое:
— Как?
Четкеров достал сложенный листок, расправил его и подал блюстителю. И тот скрипучим голосом прочитал вслух…
— «В конце декабря, после окончания экзаменов и перед наступлением каникул, объявляется Белый бал...».
На первый взгляд, казалось, что проблема не стоит выеденного яйца. Ну подумаешь, пригласишь кого-то на местную дискотеку, а кому-то откажешь. Однако чем дольше я думал над сложившейся ситуацией, тем больше понимал, что при любом раскладе попаду под раздачу. Миша еще слово такое сказал — «цугцванг». Вроде как из шахмат. Это, видимо, на умном синоним белого пушистого зверька. Другими словами, мне был полный цугцванг.
Что интересно, вся троица старательно делала вид, что ничего не произошло. Зыбунина лишь шикала, когда я увлекался с друзьями игрой в записочки, Терлецкая продолжала работать со мной над практикованием заклинаний, Тихонова изредка бросала задумчивые взгляды, но в целом вела себя так, точно мы незнакомы. Хотя я кожей чувствовал, что с каждым новым днем напряжение нарастает. И довольно скоро действительно надо будет что-то решать. И, к сожалению, оказался прав.