— Ты по поводу договора не переживай. Это стандартная практика, — стал объяснять мне Дима. — Обучение мага — дело хлопотное, не всегда дешевое. Не все ученики магами, опять же, становятся.
— А что если меня и вправду выгонят? Как с договором быть?
— Отработаешь в каком-нибудь министерстве мелким служащим ровно столько, сколько проучился. Повезет — так там и останешься. В нашем мире много обычных людей без силы. А ты уникум, как-никак.
— Уникум, — повторил я, будто сам себя в этом убеждал. — А ты откуда знаешь?
— Козлович проболтался. Так что не переживай. Конечно, тебе трудно придется. Ты из обычной семьи, не магической. Поэтому и подготовки никакой. Но и это ничего. Здесь таких почти половина. И многие из них точно на второй курс перейдут… Ладно, — Байков грустно посмотрел на пустую тарелку, — я спать. Завтра день сложный: руноведение и алгебра. Специально они эти предметы в один день, что ли, ставят?
Я залез наверх, а Дима разделся и по-стариковски принялся ворочаться, пока наконец не затих и тихонечко не захрапел. Ко мне же теперь и сон совсем не шел. Нет ничего хуже, чем задремать днем. Бодрая ночь гарантирована. Тем более меня манила стопка бумаг, лежащая на третьем, «моем» столе. Тот самый договор. И чем дольше я смотрел, тем тверже становилась решимость.
Спуск со «второго этажа», попытка тихого перемещения к столу, нащупывание ручки и подпись договора заняли от силы полминуты. Зато наверх я залезал со странным чувством уверенности в правильности сделанного выбора. Завтра начнется моя учеба в школе. Завтра я сделаю первый шаг, чтобы стать магом.
— Шафидуллин, Байков, Кузнецов, подъем! Рыбки проснулись в саду, птички щебечут в пруду, а кого-то ждут не дождутся на алгебре.
Утром голос Барановича-Козловича был еще более противным. Я машинально засунул голову под подушку, прижав ее к уху, и только потом сел в кровати. Не время спать. Сегодня первое утро в моей новой магической жизни.
— Кузнецов, что решил? — дернулась бородка куратора.
— Подписанный договор на столе. С отработкой после окончания школы.
— Верный выбор. Держи.
Только теперь я обратил внимание на синий рюкзак с золотой эмблемой — колючей веткой куста и пистолетом сверху — под мышкой Козловича. Куратор протянул его мне. Внутри оказался школьный костюм такого же насыщенного синего цвета, белая рубашка, ремень, пара носков и ботинки.
— Прошу никого не опаздывать к завтраку, — сказал Козлович, выходя.
Чистя зубы прихваченной из дома щеткой в огромной уборной-душевой, я понял, что уже стал чем-то вроде местной знаменитости. Полуодетые парни сонно заходили внутрь, но сразу же просыпались, увидев новенького. Слава богу, никто не предпринял попыток заговорить со мной, поэтому я быстро умылся и поспешил в комнату одеваться.