— Но на арене вполне может быть пересеченная местность, деревья, скалы или время на подготовку, — парировал я, и тут же чтобы разрешить конфликт предложил, — Давайте раскидаем произвольно препятствие на поляне, путь люди господина лейтенанта активируют защиту, а я продолжу работу камнями?
— Зачем это, Гэндзи? — устало произнес тренер.
— Мы не выиграем, если будем играть по общепринятым правилам. Какие шансы победить противника уже как минимум год работающих над тактикой и стратегией? Я не умаляю профессионализма вашей команды, но неделя — это безумно мало, — ответил как можно проникновеннее, до этого солдафона должно дойти, что обычная муштра тут не поможет, а только наоборот навредит. Нам надо развивать что-то принципиально новое, неожиданное.
— Хмм… Кавамура, вы согласны? — коротко обратился наставник к лейтенанту.
— Да, командир, — так же лаконично ответил лейтенант и многообещающе улыбнулся. Уверен что поймают меня и посчитаются за камешки.
— Смотри, если кто-то, даже случайно применит дистанционную технику… — стал предупреждать тренер.
— Командир, — перебил Кавамура, — у нас по дистанционным техникам ноль, мы все израсходовали. Только щиты, так что никто даже рефлекторно не применит.
— Хорошо, но ты отвечаешь головой! А они, — тренер кивнул на бронированных монстров, — Будут атаковать при малейшем намеке на угрозу!
* * *
Лучший тренер, ага… На самом деле канцелярия совершила ту же самую ошибку, что постоянно происходит во всем мире. Если поручается рискованное, опасное дело, то на его исполнение берут самых, самых! С медалями, регалиями, овеянных легендарной славой… Только вот девяносто процентов таких людей достигли всего, им есть что терять. Они давно потеряли юношеский запал и способность рисковать, рисковать по-настоящему по-крупному.
Эти люди невероятно опытны и обладают звериным чутьем. Надо двигаться так как принято в среде, ты можешь ошибиться, но скажут: «Он сделал все правильно, просто обстоятельства были выше всяких усилий». А вот если пойти на эксперимент, если поправить общепринятые устои… Тогда или триумф, или жесткая, тяжелая критика, после которой не будет даже почетной пенсии. Общее негодование, осуждение, а потом самое страшное — забвение!
Поэтому мы знали, что все эти меры, огромные средства, лучшие из лучших специалисты не сработают! Это получилось бы будь у нас три месяца, на худой конец месяц. Есть прогрессивные наработки, есть тактические схемы, увеличивающие эффективность боевых действий на двадцать-тридцать процентов при неизменном составе бойцов. Но для этого нужна слаженная почти на уровне рефлексов работа всей команды. Такого за неделю не достичь, будь ты даже самым талантливым тренером.