Для жертвоприношения всё было уже готово. За чертой города демоны расчистили каменную площадку, посыпали её белым песком, а вокруг навалили огромных камней, игравших одновременно роль трибун и забора, чтобы пленники не вздумали бежать.
Впрочем, это оказалась не единственная преграда. Когда Парацельса выталкивали на белый песок, на один момент он почувствовал покалывание по всему телу. Антимагическая Цепь, что до сих пор сковывала его, отозвалась едва различимым вибрирующим звоном.
"Похоже, еретики оградили арену защитным полем, — подумал архимаг. — А ну ка…"
Волшебник постарался выйти за пределы белого круга, но наткнулся на невидимую преграду, отбросившую его, словно натянутая плёнка — летевший на полной скорости снаряд.
— Точно, поле. Пустить — пущу, но обратно не выпущу, — вслух произнёс волшебник.
— Ты сможешь его пробить? — спросил Геренд.
— Ещё спрашиваешь! — фыркнул Парацельс. — Дайте мне три килограмма драконьей петрушки, пятилепестковый клевер, смоченный слезами лунной феи, шип из хвоста розовой мантикоры и мою лабораторию! Я мигом этот недоколизей на уши поставлю…
Трибуны исступленно ревели — демоны жаждали крови и зрелищ.
На самом высоком валуне в мягких удобных креслах расположилась дюжина жрецов в фиолетовых плащах. Внешне они ничем не отличались от людей, но аура каждого из них была в разы ужаснее, чем у самого отвратительного демона.
Над куполом нарезала фигуры высшего пилотажа Аздрубаэлла, быстро махая отращенными перепончатыми крыльями. Её длинный змеиный хвост развивался словно флаг на сильном ветру.
На самом высоком кресле среди жрецов сидел Врааль, а рядом с ним, на двух креслах поменьше — Влада и Беатриса. Обе леди выглядели холодными и отстранёнными, словно происходящее на арене их нисколько не волновало. Чуть поодаль восседал мрачный демон с блестящей лысиной и ветвистыми рогами над головой. Рядом с Беатрисой стоял человек в плаще с высоким воротником. Его широкополая шляпа была надвинута на глаза, почти полностью скрывая его лицо.
Парц, увидев свою бывшую жену и инквизитора, от неожиданности выпучил глаза и чуть не уронил челюсть до земли. В его глазах появилось осознание.
— А я тебе говорил, — укоризненно произнёс Геренд. — А ты всё: "Вампироэльф то, вампироэльф сё, вампироэльф это, вампироэльф не шарит…"
Лицо Парацельса приняло совсем уж виноватое выражение.
— Мне страшно… — прошептала Алёна, прижавшись к Геренду. — Сколько чудищ кругом…
Вампир молчал, даже не делая попыток успокоить девушку. Однако и не отстранял её.
— Приветствую, мои миленькие тварюки, монстрюки и демонюки! — усиленный магией голос Аздрубаэллы подобно грому разносился по всему подземелью. — С вами снова я, ваша бесподобная Аздрубаэлла! Ух, сколь же вас здесь собралось, вкусненьких, сладеньких, сочненьких, м-м-м… ой, опять я отвлеклась… Значит так, для тех, кто ещё не понял — сегодня у нас будет жертвоприношение, какого ещё не знало наше скромное подземелье! Мы скормим Тёмному богу Пафоса троих его Избранников, а так же — вы не поверите! — всех вас, кто сегодня пришёл на зрелище! Никто не уйдёт недоеденным!