Лицо Доминика покраснело от раздражения.
— Дело не в тебе, а в нем. Он сохнет по тебе, всегда сох.
Я вскинула руки в воздух, чтобы не сжать их у него на шее.
— С тех пор прошли годы! И это он решил, что нам лучше остаться друзьями, ты же помнишь ту ночь, да? Когда ты разрушил моё первое свидание.
И у этого придурка хватило ещё наглости рассмеяться.
— Да, и ты начала встречаться со мной… А ещё я впервые трахнул тебя пальцами в смотровой больницы. Хорошие времена.
О. Мой. Бог.
— Как же ты меня бесишь! — рявкнула я и толкнула его в грудь, прежде чем развернулась и бросилась от него прочь, что, конечно же, было бессмысленно, потому что он, естественно, последовал за мной.
— Ты хотя бы знаешь, куда направляешься?
Нет.
Феникс-парк был огромен, и мы были в той части, где я никогда раньше не бывала.
— Нет, но я продолжу идти в эту сторону и, в конце концов, куда-нибудь да выйду. После чего возьму такси до дома, и мне больше не придется смотреть на твою тупую раздражающую физиономию.
Я была в гневе, а когда я в гневе и Доминик в это время смеется надо мной, я становлюсь просто кровожадной, но именно это засранец и делал.
Я резко развернулась и с визгом бросилась на него, но он уклонился от моих рук, схватил меня за плечи, а затем обернул ногу вокруг моего колена и толкнул меня. Я ахнула, когда моя спина встретилась с землей.
Этот ублюдок сделал мне подсечку.
Я попыталась подняться, но в мгновение ока Доминик уже был на мне.
— Послушай меня, дикая кошка, успокойся или одного из нас арестуют. Мы на людях — не дома, где мы можем убить друг друга, а затем заняться примирительным трахом.
Примирительным трахом?
Ублюдок!
— Я больше никогда не займусь с тобой сексом, хочешь знать почему? Потому что я отрежу твой гребаный член, когда ты будешь меньше всего это ожидать!
Доминик посмотрел на меня с искорками веселья в глазах.
— Каждый раз, когда ты говоришь, что больше не займешься со мной сексом, я укладываю тебя на спину и трахаю так жестко, что, кончая, ты кричишь. Ты бросала мне этот вызов, и я принимал его миллион раз, красавица, поэтому ты могла бы уже и прекратить делать это.
Я зарычала, потому что это было правдой.
Чистой правдой.
— Надеюсь, моя вагина закроется и никогда больше тебя не впустит.
Доминик пожал плечами.
— Твоя задница сжимает мой член не хуже, так что я не расстроюсь.
О, господи.
— Ублюдок.
— А ты стерва.
Арр!
— Не очень-то хорошо с твоей стороны называть меня стервой.
Доминик приподнял бровь, а после ответил:
— Переживешь.
Придурок.
Я фыркнула и отвернула от него голову, что он воспринял как приглашение поцеловать меня в щеку.